. Животные за полярным кругом
  
Азбука  Физкультура малышам

Детская Энциклопедия

Статистика

Животные за полярным кругом

Животные за полярным кругом

Животные тундры

Представьте себе заснеженную страну, где зима длится девять месяцев, где безраздельно властвуют морозы и частая спутница их — пурга.

Кажется, что оцепеневшая, присыпанная снегом суша и обледенелые, глубоко промерз­шие воды мертвы. Но такое впечатление обман­чиво. Здесь, у северной окраины материков Старого и Нового Света, жизнь продолжается и зимой, только она делается более затаенной. Затихнет пурга, и на заново сотканном снежном покрывале, даже при тусклом свете самого ко­роткого дня, обнаружатся свежие следы зве­рей. Умеющий разбирать эти «росписи» легко узнает, кто именно их оставил. Вот ровная це­почка следов, похожих на лисьи,— это пробе­жал песец. В другом месте — знакомые петли зайца-беляка. А рядом видны отпечатки широ­ких раздвоенных копыт северного оленя. Иной раз поблизости окажется и волчий след. При­смотревшись внимательно, можно порой уви­деть крошечные попарные вмятинки лапок гор­ностая, пробежавшего вприпрыжку от укрытия к укрытию.

Оказывается, хорошо знакомые, широко распространенные в других местах звери встре­чаются и за полярным кругом! Но, кроме пере­численных, там обитают, конечно, и другие. Заходит туда, а иногда и зимует там росомаха — приземистый, покрупнее песца, хищный зверь из семейства куньих. В зарубежной Арктике — Гренландии, на островах Канады — кое-где бродят небольшие стада своеобразных копыт­ных животных — овцебыков. Невысокие, гор­батые в холке, большеголовые, с затейливо изо­гнутыми рогами, заросшие густой длинной шер­стью, свисающей ниже колен, они действитель­но напоминают причудливую помесь малорос­лой длинношерстной коровы с необычайно лох­матой породой барана.

В южные пределы тундры проникают места­ми лисица и ласка. А под снежным покровом таятся мелкие, мышиного вида грызуны — лем­минги; кое-где южнее встречаются родственные им полёвки и даже землеройки. Это зверьки из отряда насекомоядных, несколько похожие на мышей, но безухие и с длинным хоботком.

Все эти звери — от мелких до крупных — зимой почти так же активны, как летом. Зна­чит, не так уж невыносимы для них зимние условия жизни. Вот только белые медведицы, облюбовав себе самые удаленные острова, залегают в снежные берлоги и выкармливают там своих крошечных новорожденных.

Но как бы то ни было, на заполярной суше только млекопитающие, да и то лишь неко­торые, и наиболее выносливые птицы остаются зимой жизнедеятельны. Все остальные живот­ные на это время либо исчезают, либо замирают, цепенеют.

Преодолевать суровую арктическую зиму наземным млекопитающим облегчает прежде всего их надежный меховой покров, в котором к этому времени года особенно пышно отрастает подпушь. Пощупайте при случае зимнюю шку­ру северного оленя. Густая и длинная шерсть настолько плотна, что в нее невозможно глубо­ко запустить пальцы. В такой шубе не страш­на никакая стужа. Недаром из оленьих шкур шьют на севере зимнюю одежду. Хороша из них и постель. У леммингов, у зайца, песца, белого медведя шерстью покрыты даже нижние поверх­ности пальцев. А у северного оленя опушены и ноздри.

Те из зверей, которые проникают из сосед­них областей в Арктику, заметно лучше защи­щены от холода, чем их сородичи, обитающие в более южных широтах. Если сравнить, например, шкуру тундрового волка со шкурой зверя того же вида, добытого в средней полосе СССР, то легко обнаружится превосходство первой: она гораздо пышнее. К тому же тундро­вый волк крупнее. А чем крупнее теплокровное животное, тем меньше оно теряет своего тепла, излучаемого с поверхности, поскольку на еди­ницу массы тела у него приходится меньшая поверхность излучения.

Наряду с хорошей меховой защитой от хо­лода у большинства тундровых зверей к зиме накапливаются еще и подкожные отложения жира. Они не только создают дополнительную теплоизоляционную прослойку, но служат и энергетическим запасом, расходуемым в случаях вынужденной голодовки, от которой в Арктике животные не застрахованы.

Несмотря на весь этот арсенал средств, ис­пользуемых против чрезмерной теплоотдачи, четвероногим, конечно, не очень приятно оста­ваться на ветру в непогоду. Песцы пережидают ее в снежных убежищах, свернувшись калачиком и зарывшись мордой в пушистый хвост. Отси­живаются в снегу и зайцы. Ищут укрытия от вет­ра волки, олени. Лемминги же почти всю зиму проводят под снегом.

Но чтобы перезимовать, одной защиты от холода недостаточно. Нужна пища. Основу ее здесь, как и везде, составляют растения; и хотя зимой в Заполярье растительного корма не очень много, его все же хватает, чтобы растительноядные животные могли прокор­миться.

А там, где существуют эти животные, по­являются, естественно, и хищники, живущие за их счет.

Одно из основных звеньев несложной цепи, связывающей кормовыми зависимостями тепло­кровных животных тундры, представляют со­бой лемминги. Не будь в тундре леммин­гов, не осталось бы в ней ни песцов, ни горно­стаев, невозможной была бы там и жизнь не­которых хищных птиц. На первый взгляд лем­минги очень похожи на мышей, но истинное их место в зоологической классификации — среди полёвок, менее разборчивых в корме.

В наших тундрах обитают четыре вида лем­мингов, но наиболее широко распространены и многочисленны обский и копытный.

Название «копытный» дано из-за особого строе­ния передних лапок животного: к зиме два пальца их необычайно разрастаются, ороговевают и, сливаясь с ког­тями, образуют подобие вильчатых копытцев.

Летом лемминги живут в неглубоких, часто очень разветвленных норках, проделываемых в грунте или в моховом слое, пользуются и естественными убежищами. Шмыгая на поверх­ности от норки к норке во время кормежки, они протаптывают настоящие дорожки. Зимой про­кладывают длинные снежные норы; столь же усиленно, как летом, питаются, не брезгуя са­мыми грубыми частями осок и пушицы, побе­гами и листьями кустарничков; свивают из травинок гнезда, в которых иногда даже зимой размножаются. Темпы размножения леммингов необычайны: в течение года они способны более трех раз приносить по 5—6 детенышей. При бла­гоприятных условиях население их быстро уве­личивается и в некоторые годы достигает вели­кого множества. Тогда летняя тундра букваль­но кишит леммингами. За их счет живут не только четвероногие и пернатые хищники, но и поморники, чайки; хватают их даже северные олени.

От такой скученности среди леммингов быстро развиваются эпизоотии, наступает поч­ти повальный мор, после которого вместо «мы­шиной напасти» тундра на год, на два пустеет от этих зверьков.

Вот в такие «неурожайные» на леммингов годы туго приходится их потребителям, и в осо­бенности песцам. Пока еще можно то там, то здесь подобрать павших леммингов, а кое-где подцепить и живого, песцы не испытывают боль­шого голода, но когда кончается и такой корм, для них наступает поистине трудное время. Тщетно рыщут они тогда по опустевшей и за­снеженной тундре и, не находя желанной добы­чи, изголодавшиеся, устремляются к морскому побережью. Здесь им нет-нет, да и удастся по­живиться кое-какими случайными дарами не всегда щедрого полярного моря. Бывает, вы­плескивает оно на берег большими массами по­лярную тресочку — сайку. Тогда песцы живут безбедно.

Чаще, однако, они находят там гораздо более скудные выбросы. Не довольствуясь ими, песцы нередко отваживаются пускаться в плавание на дрейфующих льдах, пытаясь най­ти там хоть какую-нибудь еду, например ос­татки от трапезы медведя.

В бескормные годы размножаются песцы слабо: в помете у них вместо обычных 10—12 и даже более детенышей бывает только 2—3; нередко они и совсем не приносят потомства. Их норы, устраиваемые по склонам речных до­лин или в рыхлом грунте холма, остаются не­жилыми.

Для северного оленя — основ­ного потребителя тундровой растительности — широки, но не очень тучны заполярные паст­бища. И самые лучшие из них используются стадами домашнего оленя. Дикие олени оби­тают только в наиболее удаленных и неосвоен­ных районах, таких, например, как Таймыр. Они тоже кочуют, но держатся сравнительно небольшими разреженными группами. На лето уходят на самый край материковой суши, к морскому берегу; оттуда по льду проникают на крупные острова Ледовитого океана — Ново­сибирские, о-в Бегичева, Новую Землю и др. Можно только поражаться, как там, порой почти на голом грунте с жалкими растениями, они насыщаются и даже накапливают жир. Но сколь­ко им надо исходить за день, чтобы наполнить желудок! Они беспрерывно в движении, так как схватывают на ходу лишь частицу корма, а не выедают его вокруг себя целиком. Скудные островные пастбища влекут к себе оленей, видимо, не столько кормом (его там, конечно, не больше, чем в материковых тундрах), сколь­ко другими преимуществами: там они избав­лены от смертельного своего врага — волка, а также от комаров и прочего гнуса. Осенью оленьи стада начинают движение к югу, туда, где зимой корма больше.

Подобно тому как песец живет в тундре, осо­бенно зимой, за счет леммингов, тундро­вый волк может существовать только там, где держатся олени. Этот хищник наносит боль­шой ущерб стадам не только диких, но и домаш­них оленей. Охотники Заполярья ведут с волками настоящую войну, используя для этого даже самолеты. Злобная, кровожадная росо­маха тоже напрочь задрать оленя, но, как правило, это ей не под силу. Обычно она довольствуется объедками волков, а то и павшими оленями. Впрочем, она не пренебрега­ет никакой поживой, вплоть до леммингов. Очень не любят ее охотники, так как она зача­стую выедает их добычу из капканов.

Если сосчитать все виды наземных зверей, которые встречаются на всем пространстве тунд­ры, их наберется в общей сложности десятка три. Они держатся больше по ее южным окраи­нам, куда проникают из таежной зоны. Типич­ных же для Заполярья млекопитающих, кото­рые, как правило, за его пределами не живут, совсем немного. Это прежде всего разные виды леммингов, белый медведь, песец, овцебык; с из­вестной натяжкой к ним относится и северный олень (он обитает местами и в зоне тайги).

Сложился мир млекопитающих Арктики в относительно недавнее, в геологическом смыс­ле, время за счет выходцев из смежных юж­ных территорий.

За пределами северного края суши, в морях Ледовитого океана, простирается другой мир: арена жизни ластоногих — тюленей, моржей; китообразных — беззубых (усатых) и зубатых китов; белых медведей. Однако подсмотреть на этой арене хотя бы отрывочные сцены из жиз­ни животных не так-то просто. Прибрежные воды зимой обычно скованы прочным ледовым поя­сом — «припаем». Многим невдомек, что под этим широким и с виду совсем пустынным покровом снега и льда проводят зиму, а ранней весной и размножаются самые обычные в Арк­тике кольчатые тюлени, или нер­пы. Темный фон их шкуры на спине и по бокам тела испещрен светлыми прожилками, прини­мающими форму продолговатых колечек. От них и название зверя (см. ст. «Морские звери»).

В конце весны начинается у нерп период линьки. Подолгу лежат они открыто на под­таявшем льду около своих лунок или у промоин, словно нежась под лучами солнца.

Обычен для Заполярья и другой, более круп­ный тюлень. То ли за длинные и пышные усы, то ли за очень робкий нрав поморы прозвали его морским зайцем. Ничем больше он не оправдывает этого названия. Ни общим скла­дом вальковатого тела, ни короткими передни­ми и вытянутыми назад задними ластами он не отличается от нерпы; только окрашен более равномерно. Предпочитая не делать дыр во льду, он держится зимой преимущественно сре­ди подвижных льдов, пользуясь разводьями и щелями. Детеныш его рождается открыто на льдине. Морской заяц — безобидный зверь. Зубы у него слабые и рано теряются; даже рыбой питается он редко, поедая большей частью донных беспозвоночных — моллюсков, червей.

Оба упомянутых тюленя кочуют мало. Но есть в полярных морях ластоногие, мигри­рующие почти столь же широко и регулярно, как перелетные птицы. Таков, например, гренландский тюлень. Летом мил­лионы этих животных рассеяны от берегов Ка­нады до Карского моря. Кормятся они у кромки льдов. С осени они начинают движение к югу, а на зиму сбиваются в нескольких ограничен­ных районах (в частности, и у нас в Белом море), где размножаются и линяют.

Самый величественный зверь из ластоногих Севера — морж. Огромный, весом в тонну, вооруженный громадными клыками — бивня­ми, свисающими по краям пасти, с виду такой неповоротливый на суше, он оказывается почти грациозным пловцом и первоклассным ны­ряльщиком. Многовековой, часто хищнический промысел резко сказался на численности этих ценных животных, и в настоящее время они сохранились в наибольшем количестве только у берегов Чукотки.

В еще большей мере промысел отразился на китах. Уже к прошлому столетию в арк­тических водах были практически почти пол­ностью истреблены гладкие киты, в частности гренландский — самый крупный и жироносный. Встречи с ним теперь эпизодичны. Чаще захо­дят в окраинные моря Ледовитого океана дру­гие беззубые киты, например полосатики (см. ст. «Морские звери»). Наиболее же характер­ным обычным китообразным полярных морей надо считать белуху. Летом она часто проходит, иногда большими стадами, вблизи берега, выставляя на несколько секунд крае­шек белого тела. Случается, рядом с крупным животным показывается и темный детеныш — сосунок. Зиму небольшие группы белух пре­красно проводят в разводьях между дрейфу­ющими льдами.

Родственный белухе нарвал, из того же семейства дельфиновых, в наших водах встре­чается очень редко даже летом. Он таится в ма­лодоступных районах Арктики. Самки нарвала беззубы, самцы же наделены единственным, но огромным зубом, торчащим, как копье, почти на два метра вперед.

Из птиц лишь несколько видов способно вы­держать арктическую зиму. Прежде всего это куропатки: белая и тундряная. В много­снежные зимы белая куропатка тоже отлетает к югу, в лесотундру. В тундре остается тогда только тундряная куропатка. Кормится она на возвышенных участках, откуда снег сдувает­ся ветром, или на низинных пастбищах, где подбирает остатки растительности, которую олени копытами выкапывают из-под снега.

Там, где держатся куропатки, остаются зи­мовать, переключаясь на питание ими, белые совы, обычно в летнюю пору живущие за счет леммингов.

Неизмеримо возрастает пернатое население Арктики летом. Птицы стремятся сюда стаями, попарно, а то и в одиночку. Многие летят изда­лека, даже из южного полушария (см. ст. «Пе­релеты птиц»).

Подавляющее большинство прилетевших птиц — водоплавающие и болотные. Это раз­ные утки, гуси, лебеди, гагары, чайки, чисти­ковые птицы, даже журавли и некоторые дру­гие; но наиболее разнообразны кулики. Только в наших тундрах их насчитывается около полу­сотни видов.

В более южных районах тундры встречаются виды, хорошо знакомые жителям умеренной полосы. С таким же отрывистым скрипучим криком взлетает резкими зигзагами вспугнутый бекас; протяжным мелодичным посвистом обнаруживает себя крапчато-серый осторожный кроншнеп; позволяют полюбоваться со­бой дымчатый, красноногий кулик-щеголь и кулик-сорока. А сколько там красавцев турухтанов с неповторимо раскрашенными пышными «воротниками» и роскошными «локонами» брачного наряда самцов!

Наиболее же обычны и широко распростра­нены в тундре мелкие кулички: песоч­ники, плавунчики, ржанки.

Утки, гуси, лебеди представлены меньшим числом видов; но и среди них за полярным кру­гом местами немало хорошо известных видов, особенно настоящих, или речных, уток: шилохвость, свиязь, чирок-свистунок, хохла­тая чернеть, иногда и широконоска. Встреча­ются и нырковые утки: морская чер­неть, синьга, турпаны.

Самая же распространенная и типичная арк­тическая утка — морянка. У этих уток самец и самка вместе заботятся о воспитании выводка, чего никак нельзя сказать о самцах других видов уток.

Почти вдоль всего морского побережья, но разреженно селится крупная утка гага-гребенушка, отличающаяся наростом в осно­вании клюва.

Среди гусей Заполярья преобладают некруп­ные виды — казарки; из них наиболее рас­пространены белобокая и черная, обитающая на самой северной окраине тундры. В Америке ее заменяет красивая канадская казарка. Кроме казарок, обычен в наших тундрах более крупный гусь-гуменник. Вдоль побережья американской Арктики широко распространен белый гусь, у нас же его гнез­довые колонии имеются только на о-ве Вран­геля. Гусь-белошей обитает лишь в узкой зоне Берингова пролива.

Чаек за полярным кругом насчитывается полтора десятка видов. Крупнейшие из них — полярная чайка (или бургомистр), гнездящаяся только в Арктике, и гораздо шире распространенная серебристая. Обе чай­ки величиной с хорошую казарку. Они воору­жены мощным острым клювом и отличаются хищническими наклонностями.

Среди чаек помельче наиболее характерна для морских побережий Арктики и дрейфую­щих льдин белая чайка, а самая редкая заполярная чайка — розовая. В период размножения снизу она розоватого или даже ярко-красного цвета. Питается эта чайка не­обычно: не рыбой, а насекомыми и пресновод­ными беспозвоночными.

Внешне резко отличаются от настоящих чаек более темной, коричневатой общей окраской тела и почти черной «шапочкой» на голове поморники. Они настоящие грабители: отнимают добычу у других птиц, разоряют их гнезда, хватают птенцов.

Заполярные болота и озера не мыслятся без гагар. Самые вездесущие из них — краснозобая и чернозобая; однако они гнездятся и к югу от полярного круга.

Что касается журавлей, то их в тундре хоть и два вида, но они редко кому попадаются на глаза. Канадский журавль обитает у нас только в районе Анадыря; другой же вид — белый, или стерх, гнездится почти исключитель­но по болотам низовьев Индигирки.

Не обходится тундра и без воробьиных птиц. Поблизости к ее южной границе их около двух десятков видов; однако настоящих почти повсе­местно гнездящихся «тундровиков» вряд ли на­берется с десяток. В первую очередь это две ов­сянковые птички — светло окрашенная пуночка и лапландский подорож­ник, похожий на воробья. Характерны для тундры еще чечетка, полярный жаворонок (рюм), краснозобый конек.

Встретить там можно и трясогузку, и камы­шовку, и многих других. Но ведь всех даже упомянуть невозможно.

На многих скалистых островах образуются грандиозные скопища морских колониальных птиц — птичьи базары. Они состоят в основном из чистиков, кайр, люриков, отчасти напоми­нающих гагар. Встречаются там и тупики (а на востоке — топорики и др.) с массивными секироподобными, сплющенными с боков клю­вами. Все они, стоя, принимают вертикальное положение, почти как пингвины. Вместе с ними часто селятся и трехпалые чайки (моевки).

Ошеломляющее и незабываемое впечатление производят птичьи базары на каждого, кто ви­дит их впервые. Не веришь глазам, когда смот­ришь на такое невообразимое множество птиц. Тесные уступы скал покрыты сотнями тысяч пернатых. Птицы не только облепили скалы, но и носятся в воздухе, качаются на волнах.

Кайры и другие чистиковые откладывают нормально только одно яйцо, не делая для него даже особой подстилки; грушевидная, резко суженная к одному концу форма яйца предо­храняет его от скатывания с карниза. Наси­живают попеременно оба родителя. Подросший птенец примерно в месячном возрасте отважи­вается покинуть родное место, он бросается в воду, планируя на раскрытых крыльях.

Иного характера гнездовые колонии обык­новенной гаги — поставщицы драгоцен­ного пуха. Эти птицы селятся невысоко на небольших островах, обычно недоступных для песцов. Она не столь широко распространена, но зато гнездится колониально. У селезней этого вида очень красивый брачный наряд. В его рас­цветке есть все краски Арктики: белизна снега, чернота скал, зеленоватый цвет льда, розовато-желтоватый цвет зари. Бурое оперение насижи­вающих самок так сливается с общим фоном ка­менистого грунта, прикрытого местами курти­нами мхов, травы, стелющимся побуревшим кустарником, что, не всматриваясь специально, птиц трудно заметить. В гнезде, густо обложенном собственным пухом гаги, обычно бывает 5—6 яиц. Через пару дней после того, как птенцы вылупятся из яиц, они уходят с ма­терью в воду и выкармливаются в тихих заво­дях моллюсками, ракообразными и прочей беспозвоночной живностью.

Маленькие чайковые птицы — поляр­ные крачки—тоже селятся колониями, но совершенно открыто на низких береговых отме­лях. Два пестрых яичка покоятся на грубой травянистой подстилке. Гнездовье можно узнать издали: над ним вьется рой птиц и слышна их суматошная трескотня. Но лучше к гнездовью не подходить. С не меньшей смелостью, чем крупные чайки, маленькие крачки атакуют всех, кто приближается к их колонии, норовя ударить с налета клювом в голову. Отважные птицы прогоняют с гнездовья даже песцов.

Неспроста подавляющее большинство мор­ских птиц гнездится так скученно. Отвесные скалы хотя и не очень удобны для гнездования, зато недоступны для четвероногих хищников. Что же касается пропитания, то его хватает для всего скопища пернатых: море щедро кормит их массой мелких беспозвоночных и рыб.

Другие условия складываются для птиц, живущих вдалеке от моря, на материковых про­сторах тундры. Там нет такой скученности; птицам нет надобности тесно жаться друг к друж­ке, так как пища их разбросана более или менее равномерно. Каких же животных находят птицы во внутренних водоемах тундры? Мелкие водоемчики на юге тундры с травянистыми и за­иленными берегами летом кишат животными. В воде движутся довольно крупные, длиной в 2—3 см, листоногие рачки-жаброноги и совсем крошечные веслоногие и ветвисто-усые рачки типа циклопов и дафний.

А на дне и у дна — своя фауна. Особенно привлекают внимание крупные, до 5 см длиной, рачки-щитни. Они напоминают в миниа­тюре существа, вымершие миллионы лет назад. На самом дне виднеются спирально закручен­ные раковины улиток, мелкие черви, личин­ки комаров и других двукрылых насекомых, небольшие, как камешки, раковинки моллюс­ков, подвижные рачки-бокоплавы.

Жизнь большинства этих существ необычай­но короткая: даже у самого крупного жабронога она длится не более двух месяцев. За этот срок из яиц, отложенных осенью и выдержавших почти десятимесячное оледенение в промерзшем до дна водоеме, весной развивается и за корот­кое полярное лето вырастает новое поколе­ние, в свою очередь успевающее до наступления зимы оставить после себя зимостойкие яйца. Однако некоторые животные осенью не погибают, а лишь впадают до следующей весны в состояние полного оцепенения. Такой способ­ностью обладают черви, моллюски, личинки двукрылых насекомых и даже одна из рыб — даллия, обитающая в промерзающих до дна водоемах Чукотки и Аляски.

На беспозвоночное население арктических водоемов распространяется общее характерное правило: количество видов невелико, но зато особи тех видов, которым удалось приспособить­ся к арктическим условиям, достигают порой огромной численности.

Из насекомых наиболее ощутимы в тундре, конечно, надоедливые комары. Кроме них, есть еще и некровососущие их родичи: комары-дергуны, комары-толкунцы, безобидные кома­ры-долгоножки, а также мухи и немногие днев­ные бабочки.

Ближе к воде местами очень многочисленны совершенно безвредные ручейники. Встре­чаются в тундре и напоминающие о юге шмели, перепончатокрылые паразитирующие наездники, можно увидеть там и жуков, преимущественно плотоядных, а также листо­едов. Выносит условия жизни на Крайнем Се­вере и еще одна, довольно многочисленная группа шестиногих. Это низшие, очень мелкие (1 мм длиной) бескрылые насекомые — подуры, называемые еще ногохвостками или земляными блохами.

Чем дальше к северу, чем суровее климат, тем меньше видов насекомых, меньше обилие их особей. Так, уже на юге Новой Земли можно обходиться без накомарника.

Тонкая корочка почвы, нередко и вовсе отсутствующая, вечная мерзлота грунта, небо­гатый растительный покров, да при этом еще короткое холодное лето Арктики не способству­ют расцвету жизни многих других животных. Нет там змей, ящериц и др.

Особый и нередко очень богатый животный мир беспозвоночных организмов развивается в предустьевых участках полярных морей. Основу изобилия животной жизни составляют там ракообразные: веслоногий рачок лимнокалянус, мизиды, бокоплавы, местами морской таракан. Вся эта и другая живность представляет собой богатые нагульные угодья для ценных промысловых рыб. По редкостному сочетанию первосортных в гас­трономическом отношении рыб такие заливы, как Енисейский, Обская губа и др., мож­но было бы назвать поистине «жемчужинами»

Заполярья. Тут и осетр, и родственная бело­рыбице нельма, и ряд сибирских сиго­вых рыб — ряпушка, омуль, муксун. Все это рыбы проходные (см. ст. «Рыбы-путешест­венницы»), имеющие важное промысловое зна­чение (см. ст. «Промысловые рыбы»).

Среди ракообразных, играющих большую роль в животной жизни северных морей, осо­бое место занимает рачок калянус, характер­нейший обитатель открытых морских просто­ров. Это важная частица той живой массы, ко­торая в виде взвеси колышется в толще воды. Роль веслоногого рачка калянуса в жизни се­верных морей аналогична роли лемминга — кормового животного тундры. Калянусом пи­таются разные рыбы, многие виды птиц, морс­кие млекопитающие, в том числе и гиганты мо­ря — гладкие киты.

Особенно богато расцветает жизнь в север­ных морях на стыке холодных вод с более теп­лыми, где образуется зона так называемого «полярного фронта». Одна из таких зон распо­лагается в Северной Атлантике, граничащей с Арктикой.

Огромные скопления различных беспозво­ночных животных в зоне фронта привлекают сюда на откорм рыбу: сельдь, треску, камбалу, морского окуня и др. Сюда же за рачками, а также привлекаемые рыбой идут некоторые тюлени, киты и дельфины, а также и головоногие моллюски. В этих райо­нах ловят рыбу сотни судов под разными фла­гами. Здесь — один из крупнейших центров современного рыболовства.

В центральном же Полярном бассейне и в тех его морях, которые не испытывают на себе влияния теплых течений, животный мир гораз­до беднее. Донная фауна на больших глубинах в Полярном бассейне также скудна и представ­лена холодноводными формами.

Морских рыб в морях Ледовитого океана насчитывается более 200 видов. В большинстве своем чисто арктические рыбы мелки, малочис­ленны и не представляют хозяйственного инте­реса. Все они ведут придонный образ жизни, иногда скрываясь на больших глубинах. Одна из наиболее характерных рыб в прибрежных водах Ледовитого океана — керчак, или. ледовитоморская рогатка.

Столь же, если не более, характерна для арктических морей сайка, или полярная тресочка. Летом она рассеивается в них повсюду, проникая вплоть до самого полюса. Поздней осенью и зимой она сбивается в огромные стаи, подходящие к берегам на нерест. Главное зна­чение этой рыбки в том, что она служит пищей для многих арктических животных — белухи, частично нарвала, а порой белого медведя и даже песца; отчасти благодаря ей далеко от суши в дрейфующие льды залетают разные морские птицы. Питаются ею также треска и другие хищные рыбы. К тому же семейству тресковых принадлежит и другая чисто морская арктиче­ская рыба — навага, распространенная, однако, лишь в нашей Западной Арктике, меж­ду мурманским берегом и Обской губой.

ПОИСК
Block title
РАЗНОЕ