Опричнина Ивана Грозного

Опричнина Ивана Грозного

3 декабря 1564 г. царь Иван IV с семьей от­правился в свое подмосковное село Коломен­ское праздновать Николин день. Такие выезды были обычным делом. Но этот показался мо­сквичам странным: царь взял с собой казну, драгоценности, уезжали с царем и его прибли­женные с семьями. Сопровождавшие царский поезд воины были в полном вооружении. После праздника царь и его свита не вернулись в Мо­скву, а поехали дальше, в Александровскую слободу (ныне г. Александров Владимирской области) — хорошо укрепленную царскую ре­зиденцию.

Почему и для чего уехал царь, гадали в Москве. Но вот 3 января 1565 г. на Лобном ме­сте царский гонец читал его грамоты. Красная площадь была заполнена народом.

Царь объявлял, что он разгневался на бояр, дворян и духовенство и решил оставить госу­дарство.

Боярам и воеводам ставилось в вину то, что они в малолетство Грозного причинили «многие убытки и казны его государьские то'щили». Митрополита и епископов царь обвинял в том, что они вместе с боярами, приказными и служилыми людьми заступались за неугодных ему лиц. В особой грамоте Иван IV обращался к торговцам и ремесленникам и писал, что на них он не гневается. Выслушав царские гра­моты, москвичи отправили в Александровскую слободу делегацию, состоящую из высшего ду­ховенства и знати, с челобитием сменить гнев на милость и править страной «как ему, госу­дарю, годно».

5 января царь принял в слободе делегацию. Он объявил о своем возвращении к управлению государством. Одновременно было объявлено об учреждении в стране опричнины.

Слово «опричнина» происходит от предлога «опричь», т. е. кроме. «Опричининой» называли самостоятельное владение какого-нибудь кня­зя. Иногда так называли владения, которые князь в завещании выделял своей жене в ее полную собственность.

В указе Ивана Грозного опричниной был назван государев удел — территория, которую царь забрал в собственное управление. Часть государства, оставшаяся в ведении Бояр­ской думы и приказов, называлась земщиной.

Историки употребляют слово «опричнина» в двух значениях: в узком — для обозначения государева двора в 1565—1572 гг. и в более широком — понимая под этим словом политику правительства этих же лет, целью которой было уничтожение остатков удельной старины. Лю­дей, входивших в эти годы в состав государева двора, называют опричниками.

Территория, взятая в опричнину, имела форму клина, захватившего центр страны. В госу­дарев удел был взят ряд волостей для обеспе­чения двора припасами. Из Балахны, Старой Руссы и Тотьмы поступала соль. Озера Сели­гер и Ладожское доставляли рыбу и т. д. В опричнину вошли и северные земли, населенные главным образом незакрепощенными крестьянами, с городами Устюг, Каргополь, Вологда, Галич и др.

С этих земель государст­венная казна получала большие доходы. Кро­ме того, на севере было мало помещиков, и потому удобнее было раздавать крестьян­ские земли опричникам.

Основная масса опричных земель была сосре­доточена в центральных и юго-западных уездах— Можайском, Вяземском, Суздальском, Ярослав­ском и др. В этих местах царь хотел поселить основную массу опричников, отняв земли у кня­зей, бояр и помещиков, которые не попадали в состав государевых телохранителей. При этом владельцы земли должны были выселяться в земщину. Позже была взята в удел и часть Нов­города Великого, чтобы парю было легче рас­правиться с непокорным городом.

В самой Москве в опричнину попали некото­рые улицы и слободы. За пределами Кремля был построен опричный дворец, занимавший квартал, где сейчас стоит старое здание Москов­ского университета. Чтобы попасть в число опричников, боярин или дворянин должен был пройти специальный смотр. Принимались лишь те, которые не вызывали у царя никаких по­дозрений. Поступавший в опричнину давал осо­бую клятву верности царю.

В толпе, на улице опричника легко было узнать. Он носил грубый нищенского или мо­нашеского вида кафтан на овечьем меху, но под кафтаном сверкало платье из шитого золотом сукна на собольем или куньем меху. К шее своей лошади опричник привязывал собачью голову, на кнутовище — пучок шерсти. «Это означает,— пишет современник,— что они сперва кусают, как собаки, а затем выметают все лишнее из страны».

В Александровской слободе опричному двору был придан вид монашеского ордена, царь разы­грывал роль игумена, т. е. руководителя мо­настыря. Опричников называли братией. По­казное смирение опричной братии сочеталось с грабежами, насилием, разнузданными пирами.

Из каких же слоев набирал царь своих оп­ричников? Долгое время историки не могли от­ветить на этот вопрос. Теперь мы знаем по именам большинство опричников Ивана IV.

Основу опричного войска составляли сред­ние феодалы — местные землевладельцы. Кро­ме того, в опричнину вошло немало русских людей, служивших раньше в Литве и вернув­шихся на Русь после присоединения Смолен­ской земли или просто бежавших из Литвы. Не имея на Руси ни прочных родственных связей, ни вотчин, они были наиболее покорны царской воле. Из этой среды вышли такие круп­ные опричники, как князь Афанасий Вяземский, Василий Зюзин и др. В 1565 г. в состав оприч­ного войска вошли и некоторые крупные фео­далы, занимавшие видное служебное положе­ние при царском дворе. Это были Басмановы, Юрьевы, Сицкие и др. Причем все они были в род­стве и свойстве друг с другом, а некоторые из них и с самим царем.

Не вошли в опричнину те потомки удельных князей, которые сохранили громадные земель­ные владения, где чувствовали себя независимы­ми от великого князя, держали много слуг, иногда и собственное войско.

Одна из целей опричнины заключалась в том, чтобы подчинить церковь государству. Еще отец и дед Ивана Грозного запрещали монастырям расширять свои владения и ограничивали их привилегии. Но церковь была помощницей светской власти, боролась с «еретиками», про­поведовала покорность властям, поэтому осо­бенно ущемлять ее интересы было опасно.

Прежде всего царь стремился отстранить руководителей церкви от управления стра­ной, утвердить принцип неограниченности сво­ей власти.

В 1566 г. Иван Грозный сменяет подряд двух митрополитов, выступавших против опричной политики, и останавливает свой выбор на игу­мене Соловецкого монастыря Филиппе Колычеве, происходившем из богатого боярского рода, чело­веке очень образованном и обладавшем силь­ным характером.

В июле 1566 г. Филипп, вступая на митропо­личий престол, потребовал, чтобы царь отказался от политики опричнины. Опричнину царь сохранил, но и уступку сделал: митрополит получил право ходатайствовать за опальных.

Но Филипп пошел дальше: он несколько раз публично осуждал опричные казни, что чрез­вычайно раздражало царя.

Окончательный разрыв между царем и мит­рополитом произошел в 1568 г. Во время богослу­жения в Успенском соборе Филипп обвинил грозного царя в жестокости, произволе, казнях неповинных людей и отказал ему в благословении.

Началась подготовка процесса против мит­рополита, которого клеветнически обвинили в «порочном поведении». Суд над Филиппом со­стоялся на земском соборе, одна­ко его самого пригласить туда побоялись. Выполняя царскую волю, собор лишил Филип­па митрополичьего сана. Не желая подчинить­ся этому решению, Филипп через несколько дней произносит в Успенском соборе очередную проповедь. Во время богослужения опричники силою вывели митрополита из собора и отвез­ли в Тверь, в один из монастырей. Через год, когда Филипп отказался благословить цар­ский поход на Новгород, он, как передавала народная молва, был задушен Малютой Ску­ратовым. Тогда же на высшие церковные должно­сти по всей России были поставлены сторон­ники политики Ивана Грозного.

Ливонская война, начавшаяся в 1558 г., требовала от страны напряжения всех сил.

В 1567 г. возобновились военные действия против Литвы, но по­ход был плохо подготовлен, и его пришлось отложить. Стали искать виновных и вспомнили, что несколько виднейших мо­сковских бояр еще весной по­лучили письма от Сигизмунда II с предложением перейти к не­му на службу. Об этих письмах тогда же доложили Ивану IV, и в Литву был отправлен рез­кий ответ. Но после неудач­ного похода бояре, получившие письма, были обвинены в пе­реписке с польским королем и казнены. В это же время стало известно, что турки собирают в Крыму силы для похода на Москву. Население было изму­чено грабежами и насилиями опричников. В стране свирепст­вовала эпидемия. Стали разда­ваться голоса о замене Ивана Грозного Владимиром Андреевичем Старицким. Владимир Андреевич — двоюродный брат Ивана IV — самостоятельно правил в удельном княжестве с центром в городе Старица. Еще в 1553 г., когда царь был болен, некоторые бояре не хотели присягать его сыну, годовалому царе­вичу Дмитрию, а предлагали избрать царем Вла­димира Старицкого. С тех пор царь несколько раз заменял удельные владения князя Владими­ра другими, сажал его в тюрьму. Бояре же не оставляли мысли о замене Грозного царя удель­ным князем, о возврате к тем временам, когда они имели больше свободы, могли переходить на службу от одного князя к другому.

В 1569 г. по приказу царя Владимир Старицкий был привезен в Александровскую сло­боду. Здесь его обвинили в покушении на жизнь царя и заставили выпить яд. Одновременно царь уничтожил почти всю его семью. Так было по­кончено с последним удельным князем. После смерти Владимира Старицкого началась подго­товка к походу на Новгород. Город сохранял в своем устройстве остатки самостоятельности, это настораживало подозрительного царя.

Официально новгородцы были обвинены в том, что хотели сдать город литовскому королю, «извести» царя Ивана, а на его место посадить Владимира Андреевича. Поход готовился в строгой тайне. По пути в Новгород царь расправлялся с жителями северных городов. В январе 1570 г., подойдя к Новгороду, царь устроил заставы на всех дорогах, чтобы ни один человек не убежал из города. Он считал, что заговор в Новгороде организовало духовенство, поэтому все новгородские монастыри были раз­граблены. Жителей Новгорода убивали сотня­ми, в деревнях сжигали хлеб, отбирали у крестьян скот. Полтора месяца продолжались грабежи и убийства. Расправа с Новгородом — одна из самых страшных и кровавых страниц истории опричнины.

После этого похода Новгород превратился в рядовой город Русского государства.

Начинался закат опричнины. Было ясно, что опричнина — одна из главных причин на­ступившего в стране разорения и обнищания. Уже во время новгородского похода стало оче­видно, что опричные отряды все более и более превращались в войско, жившее разнузданны­ми грабежами и убийствами.

Опричники не столько боролись с действи­тельными врагами царя, сколько преследовали в своекорыстных целях многих людей, не прича­стных ни к каким мятежам и заговорам. В то же время опричное войско было неспособно защитить страну от внешнего врага.

Весной 1571 г. крымский хан Девлет-Гирей двинулся походом на Москву. Царь вышел ему навстречу на берег Оки со своим опричным войском, но многие опричники не явились на службу. Это привело к тому, что Девлет-Гирей подошел к Москве и сжег ее дотла. Много жителей погибло в пожаре, много было уведено в плен. После пожара Москвы были казнены видные начальники опричного войска.

В 1572 г. кончилось разделение страны на опричнину и земщину. . Опричнина была офи­циально отменена. Она выполнила свои основные задачи. В России были ликвидированы остатки феодальной раздробленности. Борьба царя с Владимиром Старицким, репрессии против Нов­города, удары, нанесенные царем крупным фео­далам и церкви, имели целью добиться полной централизации власти. Эта политика в какой-то мере отвечала интересам горожан и крестьян, страдавшим от междоусобных распрей феодаль­ной аристократии. Но борьба за полную цен­трализацию велась старыми способами, ха­рактерными для удельного периода. Ведь и сама опричнина была вновь созданным царским уделом. В то же время в земщине Иван Гроз­ный отдавал всю полноту исполнительной вла­сти Боярской думе и приказам, тем самым факти­чески усиливал роль боярства.

Опричники, совершая набеги на боярские имения, разоряли также крестьянские хозяйства и истребляли массу крестьян.

В годы опричнины были разорены крупней­шие города, резко ухудшилось положение кре­стьян, возросли феодальные поборы. В го­сударстве, особенно на севере, в Новгород­ской земле, царило запустение, крестьяне бе­жали в южные районы. А усиление феодаль­ного гнета подготовило окончательное закре­пощение крестьян.