Гарибальди и его "тысяча"

Гарибальди и его "тысяча"

Жизнь Джузеппе Гарибальди, великого бор­ца за освобождение и объединение Италии, была без остатка отдана служению родине. «В лице Гарибальди,— писал Энгельс,— Ита­лия имела героя античного склада, способного творить чудеса и творившего чудеса».

Гарибальди родился в Ницце в 1807 г. Сын моряка, он рано полюбил море и в 26 лет стал капитаном торговой шхуны. В один из дней 1833 г. его судно зашло в Таганрог. В портовом кабачке, где собирались иностран­ные матросы, Гарибальди услышал горячую речь незнакомого ему итальянца. Оратор гово­рил о том, что давно уже заполняло думы са­мого Гарибальди: о былом величии Италии и ее теперешнем унижении, о произволе феодаль­ных правителей в стране, разорванной на во­семь княжеств и королевств, о ненавистном гнете австрийцев, захвативших часть Италии. Незнакомец призывал вступать в тайное общество «Молодая Италия» и готовиться к вооруженному восстанию. Охваченный вне­запным порывом, Гарибальди бросился к нему со словами: «Клянусь, что с этого момента я твой друг на всю жизнь!»

Эта встреча изменила жизнь Гарибальди. Он принял участие в революционном заговоре. Восстание, однако, не удалось поднять. Заговор был раскрыт, и Гарибальди, заочно пригово­ренному к смертной казни, пришлось бежать из Италии. Но отныне он был всегда с теми, кто сражался за свободу.

В 1835 г. Гарибальди отправился в Южную Америку. Здесь он принял горячее участие в борьбе за независимость южноамериканских республик Рио-Гранди и Уругвая. Однажды Гарибальди был захвачен аргентинским губер­натором Милланом, который подверг его мучи­тельной пытке. Гарибальди связали руки за спиной, к кистям привязали веревку и подве­сили за нее к потолку. «Назови сообщников»,— требовал губернатор. Но Гарибальди в ответ только плюнул в лицо мучителю. Позднее, когда Гарибальди освободился из плена, случай отдал ему в руки Миллана. «Я не желаю его видеть!» — только и сказал Гарибальди. Чувство личной мести было ему всегда чуждо.

Президент Уругвая наградил Гарибальди за его неоценимые заслуги перед республикой богатыми земельными владениями. Но Гари­бальди гордо отказался. Он продолжал жить, как простой солдат. В его хижине часто не было света, так как не хватало денег на свечи. Таким бескорыстным он оставался всю жизнь.

В 1848 г. до Гарибальди дошли вести о рево­люции в Италии. С группой соратников он воз­вращается на родину. В море встретили ко­рабль с незнакомым флагом. «Что означает этот флаг и что нового в Италии?» — крикнул Гари­бальди в рупор. «Это флаг Италии. На родине революция! Австрийцы бегут!» — ответили с корабля.

Еще в марте 1848 г. Милан восстал против австрийцев. Старинные ружья из музеев, бу­лыжники, черепица — все пошло в ход. Авст­рийские войска покинули город. Пламя рево­люции охватило всю страну. Папа римский бежал. Народ Рима провозгласил республику. Гарибальди стал во главе корпуса волонтеров (добровольцев), защищавшего Римскую рес­публику. Рядом с ним сражалась и его жена Анита, человек такой же пламенной души, как и сам Джузеппе. Но силы защитников респуб­лики и ее врагов были неравны. Войска Авст­рии и неаполитанского короля совместно с французской армией подавили революцию. Га­рибальди решил пробиваться из Рима на север, к еще сражавшейся Венеции. Он заявил: «Все, что я предлагаю тем, кто последует за мной,— это холод и голод, марши день и ночь, сраже­ния и смерть. Кто любит Италию, пусть идет за мной!» Три австрийские армии преследовали волонтеров. Отряд таял в боях, и Гарибальди пришлось распустить оставшихся бойцов. С тяжело больной женой на руках он пытался найти прибежище. Когда он достиг фермы од­ного из друзей, сердце Аниты больше не билось.

Вновь потекли годы изгнания, полные нев­згод. Герою двух континентов, как называли Гарибальди, пришлось поступить простым ра­бочим на фабрику в Нью-Йорке. Потом он сно­ва плавал капитаном торгового судна.

Италия оставалась раздробленной. Но на севере Италии в 50-е годы усилилось Сардин­ское королевство (Пьемонт). Король Пьемонта Виктор Эммануил и его министр Кавур выражали взгляды крупной буржуазии и помещи­ков, которые боялись революционного движения масс, хотели объединить Италию без революции и сохранить в объединенной стране власть Вик­тора Эммануила П. Кавур рассчитывал на по­мощь императора Франции Наполеона III, враждебно относившегося к Австрии.

В интересах же народа Италии нужно было изгнать чужеземцев из страны, свергнуть власть всех итальянских монархов и превратить Италию в единую демократическую республи­ку. Всеми помыслами Гарибальди был на сто­роне народа.

В 1859 г. Пьемонт в союзе с Францией на­чал войну против Австрии. Чтобы сделать ее популярной в глазах народа, Кавур пригла­сил Гарибальди возглавить корпус волонтеров. Хотя правительство Пьемонта не дало добро­вольцам ни пушек, ни достаточного количества боеприпасов, Гарибальди одержал блестящие победы над австрийцами.

Основные силы Австрии были разбиты вой­сками Франции и Пьемонта. Ломбардия — крупная область на севере Италии — перешла к Пьемонту. В княжествах Парме, Модене, Тоскане народ восстал и добился их объеди­нения с Пьемонтом. Но Наполеон III, опасаясь революции в Италии, поспешил заключить мир с Австрией. Венеция осталась под австрийским владычеством, Южная Италия (вместе с Сици­лией) — под властью реакционного неаполи­танского короля из династии Бурбонов. Римом и прилегающей областью управлял рим­ский папа. Кавур не решился организовать наступление на Южную Италию. Тогда дело объединения, преданное буржуазией и помещи­ками, взял в свои руки народ.

В начале 1860 г. Гарибальди узнал, что в Сицилии началось восстание против власти Бурбонов. Тысячи людей ждали только при­зыва Гарибальди, чтобы броситься на помощь Сицилии. Гарибальди поспешил в Геную. Со всех сторон к нему стекались юноши — добровольцы. Гарибальди отобрал тысячу испытанных бойцов. Среди них были рабочие, матросы, рыбаки, сту­денты, офицеры. В мае волонтеры, одетые в красные рубашки, отплыли из Генуи. Началась героическая эпопея, в ходе которой Гарибальди фактически объединил Италию.

«Тысяча» высадилась в Сицилии. Гарибаль­ди опубликовал воззвание: «Все к оружию! Сицилия еще раз покажет миру, как могучая воля объединенного народа освобождает страну от угнетателей!» К гарибальдийцам присоеди­нились сицилийские партизаны.

«Тысяча краснорубашечников» двинулась к столице Сицилии Палермо. У города Калатафими ее встретили войска Бурбонов, укрепив­шиеся на террасах высокого холма. Гарибаль­ди решил выждать нападение врага. Насту­пление начали солдаты Бурбонов. Гарибальди выслал вперед отряд юношей, чтобы отбить ата­ку. Гарибальдийцы с криками «Вива, Италия!», «Вива, Гарибальди!» бросились со штыками на­перевес навстречу королевским солдатам.

«Целью нападения,— писал позднее Гари­бальди,— было обратить в бегство неприятель­ский авангард и отбить две пушки. В наши намерения не входило напасть на грозные пози­ции, занятые крупными силами неприятеля. Но кто мог удержать доблестных добровольцев после того, как они опрокинули врага? Напрас­но трубили сигнал остановиться — наши его не слышали. Теперь нельзя было терять вре­мени, иначе... отряд был бы обречен на ги­бель. Я приказал немедленно трубить гене­ральное наступление». Под градом пуль и ядер «тысяча» с удивительным мужеством двигалась вперед, занимая одну террасу за другой.

Гарибальди находился в самой гуще боя. Он ловко карабкался по крутым склонам и всегда появлялся в самом опасном месте. Он подбадривал волонтеров, с ласковыми словами обращался к раненым. Бойцы то здесь, то там слышали его звучный голос: «Аванти!» («Впе­ред!») Они старались сделать все возможное, чтобы уберечь любимого вождя.

Сражение продолжалось уже более 5 часов. Гарибальдийцы добрались почти до вершины последнего уступа. Их осталось не более трехсот. Волонтеры остановились. Даже самые храбрые заколебались.

- Генерал, я боюсь, придется отступать,— прошептал один из командиров, нагнувшись к Гарибальди.

- Нет,— спокойно возразил Гарибальди.— Нет! Тут, на месте, решается судьба Италии: она будет единой или мы все умрем.

И, обращаясь к бойцам, Гарибальди вос­кликнул :

- Еще одно усилие, дети мои, в последний раз! Несколько минут отдыха, а потом все в атаку!

Гарибальдийцы рванулись вперед, и неприя­тель, не выдержав, побежал. «Тысяча» всту­пила в Калатафими, встреченная бурей привет­ствий.

Битва при Калатафими имела большое мо­ральное и военное значение. По словам Эн­гельса, это был «один из наиболее удивитель­ных военных подвигов нашего столетия».

Армия Гарибальди, освобождая Сицилию, росла с каждым днем. Изгнав войска Бурбонов с острова, Гарибальди перенес военные дейст­вия в Южную Италию. На реке Вольтурно с 20 тысячами добровольцев Гарибальди раз­громил 50-тысячную армию Бурбонов. Власть Бурбонов пала. Гарибальди вступил в Неа­поль.

Опираясь на поддержку народных масс и свой авторитет, Гарибальди мог бы предпри­нять попытку объединить всю Италию револю­ционным путем и установить в ней республику. Он искренне стремился отстоять интересы на­рода, но не знал, как это лучше сделать. Под­давшись уговорам буржуазных деятелей, Га­рибальди согласился передать власть над деся­тимиллионным населением освобожденной им Южной Италии королю Пьемонта Виктору Эммануилу П. В этом решении Гарибальди впоследствии сам глубоко раскаивался.

Виктор Эммануил и Кавур самым оскорби­тельным образом обошлись с Гарибальди. Армию его распустили, а ему предложили отправиться на Капреру (маленький остро­вок у берегов Сардинии, где у Гарибальди был дом). «Он освободил целую страну и был отпущен из нее, как отпускают ямщика, когда он довез до станции»,— с гневом писал А. И. Герцен.

Гарибальди еще не раз принимал участие в военных действиях. Своими победами над австрийцами в войне 1866 г. он помог Италии вернуть Венецию. В 1870 г. Рим был присо­единен к Итальянскому королевству. Из восьми итальянских государств образовалось Итальян­ское королевство. Объединение Италии было завершено.

Отгремели бои за освобождение родины. Но бесстрашный витязь свободы не сложил оружия. В 1870 г. он предложил свои услуги Франции в ее борьбе с захватчиками-прусса­ками. Гарибальди был единственным генералом, одержавшим победы над прусскими войсками в этой войне. Он открыто выразил сочувствие Парижской коммуне, когда буржуазия всех стран предавала ее проклятию.

До конца своих дней Гарибальди оставался врагом деспотизма и неподкупным защитником угнетенных народов. С горечью наблюдал он за положением дел в Италии, где хозяйничали крупная буржуазия и помещики. «Совсем не о такой Италии мечтал я всю свою жизнь»,— писал он перед смертью. Гарибальди умер в 1882 г., завещав одеть его тело в красную рубашку и сжечь на костре на Капрере.

Имя Гарибальди стало знаменем борьбы за национальную независимость и свободу. В годы второй мировой войны итальянский народ во главе с коммунистами создал партизанские бригады, ставшие главной силой сопротивле­ния фашизму. Бригады назывались гарибальдийскими.

В нашей стране высоко чтут память вели­кого сына итальянского народа. Одна из новых улиц Москвы названа именем Гарибальди. В Таганроге, на берегу моря, воздвигнут обе­лиск Гарибальди. На нем надпись: «В 1833 году Джузеппе Гарибальди, находясь в Таганроге, поклялся посвятить свою жизнь делу освобож­дения своей родины — Италии. Под руковод­ством национального героя Италии Джузеппе Гарибальди страна была освобождена и воссое­динена».