"Пули вместо хлеба...."

 "Пули вместо хлеба...."

Генерал-губернатор Петербурга Трепов сложил груду телеграфных бланков и писем. Во всех бумагах одно и то же: «потрясен», «протестую», «воз­мущен».

Он приказал: срочно начать доз­нания арестованных, особенно опас­ных выселить из столицы. Усилить цензуру, чтобы ни одно из этих пи­сем не попало в печать!

Так были похоронены на долгие годы показания очевидцев, изобли­чавшие неслыханное преступление ца­ризма 9 января. Они составлялись в больницах следователями, их собира­ли журналисты и адвокаты. О крова­вых событиях говорили исполненные возмущения письма и телеграммы на имя царя и министров.

Эти и другие разоблачающие са­модержавие документы, в том числе рапорты командиров воинских частей, которым правительство приказало рас­стрелять народ, держались в тайне.

Но свершилась Октябрьская рево­люция. Материалы бывших царских учреждений, личные архивы чинов­ников были переданы в государствен­ные архивы и стали достоянием ис­следователей. Дошла очередь и до папки с бумагами Трепова. Вскроем ее. Вот показания очевидцев кровавых событий 9 января 1905 г.

«... На Троицком мосту, за Нарвской заставой и на Васильевском ост­рове их (рабочих.— Ред.) встретили залпами. Это ужасно, невыносимо тяжело даже вспомнить,— пишет груп­па служащих страховой компании,— как стреляли в безоружную толпу людей! Как топтали лошадьми и били шашками...»

А вот выдержка из другого пись­ма: «Скажу только, что сам видел и слышал... У Александровского сада, на углу, выходящем к Невскому и к Адмиралтейскому проспекту, толпы народа на панелях... Два часа ... Все стоят тихо. И вдруг прозвучала труба. Все в недоумении. Что это значит?.. Двух минут не прошло, за­грохотал первый залп. Толпа шарах­нулась отовсюду по Невскому, по Ад­миралтейскому проспекту... По саду несутся с криками люди. Плач, вопли. По Адмиралтейскому проспекту мчит­ся живая лавина в четыре-пять тысяч человек... Вдруг, почти следом за первым, второй залп. Там третий. Стоны, крики... Многие были притиснуты к решетке сада обезумевшей толпой, которая перепрыгивала через проволочную ограду, думая там спас­тись. И придавленные все были про­низаны пулями, упали тут же, на углу, у самой ограды».

Вот показания слесаря, 28 лет, ра­ненного в легкие. А в этом документе рассказывается о рабочем, у которого ампутировали ногу. Он остался инва­лидом, а у него семья, дети... Смер­тельное ранение девушки-курсистки описывается в письме петербургского адвоката. А вот выводы: «Видно, от царя нам помощи не будет. Мы просили хлеба, а нам дают пули».

В фонде Трепова около 300 показа­ний очевидцев 9 января 1905 г. Они рассказывают, что в Кровавое воскре­сенье народ «прозрел», отбросил наивную веру в царя. Появились бар­рикады. «Я видела,— пишет работ­ница одной из фабрик,— как появился национальный флаг, как от него от­рывали синюю и белую полосы и оста­вили одну красную: этот флаг водрузи­ли на баррикадах, рядом с ним появи­лось большое красное знамя с над­писью: «Долой самодержавие!»