ЛИТЕРАТУРА XVIII в. Классицизм и сентиментализм

ЛИТЕРАТУРА XVIII в. Классицизм и сентиментализм

Литература XVIII в. занимает очень важ­ное место в многовековом процессе литератур­ного развития русского народа. Вырастая на почве, подготовленной древней русской пись­менностью и народным творчеством, литерату­ра XVIII в. сбрасывает с себя путы средневе­ковья, впитывает передовые просветительные идеи, начинает вступать в семью наиболее раз­витых западноевропейских литератур.

В первые десятилетия XVIII в. новая рус­ская литература находится еще в младенческом состоянии. Большинство произведений этого времени дошло до нас без имени авторов. Гра­мотных людей было мало, поэтому литературные произведения, как правило, распространялись рукописным путем.

Не созданы были еще художественные фор­мы, необходимые для передачи нового содержа­ния, которое несла с собой развивающаяся жизнь русского общества. Неуклюж и тяжело­весен, заполнен церковнославянскими словами и оборотами язык; не развит стих. Но и сквозь эти устарелые формы, еще мало отличающиеся от привычных видов русской письменности предшествующего века, дают себя знать но­вые начала, внесенные в русскую жизнь пре­образованиями Петра I, которые нанесли серьез­ный удар по старым, средневековым порядкам, способствовали развитию просвещения, науки. Благочестивые повести превращаются в «гистории» о славных подвигах русских «матросов» и «кавалеров» — представителей, как тогда го­ворилось, «Российской Европии»; в нескладных виршах (от латинского слова, означающего «стих») славятся уже не бог и святые, а воспе­ваются человеческие чувства, радости и печали.

Большой шаг вперед новая русская лите­ратура делает в 30—50-е годы XVIII в. Это связано с активнейшей деятельностью первых крупных писателей — представителей новой русской литературы: А. Д. Кантемира (1708— 1744), В. К. Тредиаковского (1703—1769), А. П. Сумарокова (1717—1777) и в особенности гениального деятеля русской науки и культу­ры Ломоносова (см. ст. «М. В. Ломоносов»). Эти четыре писателя принадлежали к различ­ным слоям общества (Кантемир и Сумароков — к дворянской верхушке, Тредиаковский был выходцем из среды духовенства, Ломоносов — сыном крестьянина). Но все они боролись со сторонниками допетровской старины, ратовали за дальнейшее развитие просвещения, науки, культуры. В духе идей века Просвещения (как обычно именуют XVIII столетие) все они были сторонниками так называемого просвещенного абсолютизма: верили в то, что прогрессивное историческое развитие может осуществить но­ситель верховной власти — царь. И в пример этому ставили деятельность Петра I. Ломо­носов в своих хвалебных стихотворениях — одах (от греческого слова, означающего «песнь»), адресованных царям и царицам, давал им, ри­суя идеальный облик просвещенного монарха, своего рода урок, призывал их идти путями Петра. Кантемир в обличительных стихотворе­ниях — сатирах — резко высмеивал привер­женцев старины, врагов просвещения, науки. Он бичевал невежественное и корыстное духо­венство, боярских сынков, гордящихся древ­ностью своего рода и не имеющих никаких за­слуг перед отечеством, надменных вельмож, алчных купцов, взяточников-чиновников. Су­мароков в трагедиях нападал на деспотов-царей, противопоставляя им идеальных носи­телей царской власти. «Злых царей» гневно обличил в поэме «Тилемахида» Тредиаковский. Прогрессивные идеи, которыми в большей или меньшей степени проникнута деятельность Кантемира, Тредиаковского, Ломоносова, Сумарокова, существенно повышают обществен­ный вес и значение создаваемой ими новой русской литературы. Литература отныне вы­ходит на передовые позиции общественного развития, становится в лучших своих проявле­ниях воспитательницей общества. Именно с этого времени произведения художественной лите­ратуры систематически появляются в печати, привлекая к себе сочувственное внимание все более широких читательских кругов.

Для нового содержания создаются новые формы. Усилиями Кантемира, Тредиаковского, Ломоносова и Сумарокова складывается в соот­ветствии с развитием передовых европейских литератур первое большое литературное на­правление, которое стало господствующим на протяжении почти всего XVIII в., — русский классицизм.

Родоначальники и последователи класси­цизма основной целью литературы считали служение «пользе общества». Государственные интересы, долг перед отечеством должны были, по их понятиям, безусловно преобладать над частными, личными интересами. В противовес религиозному, средневековому мировоззрению высшим в человеке они считали его разум, за­конам которого должно полностью подчиняться и художественное творчество. Совершеннейшими, классическими (отсюда получило на­звание и все направление) образцами прекрас­ного считали они замечательные создания античного, т. е. древнегреческого и древнерим­ского, искусства, которое выросло на почве религиозных представлений того времени, но в мифологических образах богов и героев по существу прославляло красоту, силу и доб­лесть человека. Все это составляло сильные стороны классицизма, но в них же заключа­лась и его слабость, ограниченность.

Возвеличивание ума шло за счет приниже­ния чувства, непосредственного восприятия окружающей действительности. Это зачастую сообщало литературе классицизма рассудочный характер. Создавая художественное произведе­ние, писатель старался всячески приблизиться к античным образцам и строго следовать специально разработанным для этого тео­ретиками классицизма правилам (см. ст. «Клас­сицизм во Франции»). Это стесняло свободу творчества. А обязательное подражание созда­ниям древнего искусства, как бы совершенны они ни были, неизбежно отрывало литературу от жизни, писателя — от его современности и тем самым придавало его творчеству услов­ный, искусственный характер. Самое же глав­ное, что общественно-политический строй эпо­хи классицизма, основанный на угнетении на­рода, никак не соответствовал разумным поня­тиям о естественных, нормальных отношениях между людьми. Особенно резко такое несоот­ветствие давало себя знать в самодержавно-крепостнической России XVIII в., где вместо просвещенного абсолютизма господствовал са­мый безудержный деспотизм. Поэтому именно в русском классицизме, который не случайно был начат сатирами Кантемира, стали усиленно развиваться обличительные, критические темы и мотивы.

С особенной силой сказалось это в послед­нюю треть XVIII в. — время дальнейшего усиления крепостнического гнета и тираниче­ской диктатуры дворян-крепостников во главе с императрицей Екатериной II.

Критическое отношение к бесправию, про­изволу и насилиям отвечало настроениям и интересам широких слоев русского общества. Общественная роль литературы все более повышается. Последняя треть века — наиболее цветущий период в развитии русской литературы XVIII столетия. Если в 30—50-е годы писате­лей можно было пересчитать по пальцам, то теперь появляются десятки новых писатель­ских имен. Писатели-дворяне занимают преоб­ладающее место. Но есть и немало писателей из низших классов, даже из числа крепостных крестьян. Возросшее значение литературы по­чувствовала сама императрица Екатерина II. Она начала весьма активно заниматься писа­тельской деятельностью, стараясь такими пу­тями расположить к себе общественное мнение, сама управлять дальнейшим развитием лите­ратуры. Однако она потерпела неудачу. На ее сторону стали немногие и по большей части малозначительные авторы. Почти все крупные писатели, деятели русского просвещения,— Н. И. Новиков, Д. И. Фонвизин, молодой И. А. Крылов, А. Н. Радищев (см. статьи об этих писателях), автор комедии «Ябеда» В. В. Кап­нист и многие другие — вступили в смелую и энергичную борьбу с реакционным литературным лагерем Екатерины и ее прислужников. Борь­ба эта велась в очень тяжелых условиях. Про­изведения неугодных царице писателей запре­щались цензурой, а порой и публично сжигались «рукою палача»; их авторов жестоко пре­следовали, заключали в тюрьмы, приговари­вали к смертной казни, ссылали в Сибирь. Но, несмотря на это, передовые идеи, которыми было наполнено их творчество, все больше проникали в сознание общества.

Благодаря деятельности главным образом прогрессивных писателей замечательно обога­щается сама литература. Создаются новые ли­тературные роды и виды. В предыдущий период литературные произведения писались почти исключительно в стихах. Теперь возникают первые образцы художественной прозы. Стре­мительно развивается драматургия. Особенно широкий размах приобретает развитие сати­рических жанров (видов): усиленно пишутся сатиры не только в стихах, но и в прозе, сати­рические басни, так называемые ироикомические, пародийные поэмы, сатирические коме­дии, комические оперы и т. д. В творчестве крупнейшего поэта XVIII в. Державина (см. ст. «Г. Р. Державин») сатирическое начало про­никает даже в хвалебную, торжественную оду.

Сатирики XVIII в. еще следуют правилам классицизма. Но в то же время в их творчестве все более широко отражаются картины и обра­зы реальной жизни. Они носят уже не условно-отвлеченный характер, как в так называемых высоких жанрах классицизма (одах, траге­диях), а непосредственно взяты из современной им русской действительности. Произведения кри­тических писателей — Новикова, Фонвизина, Радищева — были прямыми предшественниками творчества основоположников русского крити­ческого реализма XIX в.— Пушкина, Гоголя,

Сатира XVIII в. еще ограничена в полити­ческом отношении. Резко обличая злонрав­ных помещиков, зверски обращающихся со своими крестьянами, сатирики не выступали против дикости и нелепости права одних лю­дей владеть другими людьми, как своим рабо­чим скотом. Бичуя произвол, насилие, взяточ­ничество, неправосудие, царившие в стране, сатирики не связывали их с порождавшим все это самодержавно-крепостническим строем. По словам замечательного русского критика Добролюбова (см. ст. «Н. А. Добролюбов»), они осуждали «злоупотребления того, что в наших понятиях есть уже само по себе зло». Впервые негодующе обрушился не только на отдельные злоупотребления, а на все зло самодержавия и крепостничества в целом первый русский ре­волюционный писатель Радищев.

На смену классицизму пришло новое лите­ратурное направление — сентимента­лизм (от французского слова sentiment — чувство). В противовес классицизму писатели этого направления на первый план выдвигали именно чувство. Сентименталисты отстаива­ли права человека на независимую от гнета государственной абсолютистской машины лич­ную жизнь. Равным образом отстаивали они свободу писателя от принудительных пра­вил классицизма. Взамен аристократических героев классических од, поэм и трагедий с осо­бой теплотой и сочувствием рисовали они в сво­их романах, повестях, часто имевших форму дневника, переписки, путевых записок, карти­ны обычной жизни обыкновенных простых лю­дей. Наиболее характерным представителем и главой русского сентиментализма стал Карам­зин (см. ст. «Н. М. Карамзин»). Творчество его развернулось в 90-е годы, завершая собой, как и творчество Радищева, историю русской лите­ратуры XVIII в.

Всего за семьдесят лет, начиная от первых произведений Кантемира и Тредиаковского, новая русская литература стремительно про­шла весьма длинный и сложный путь, значи­тельно сократив расстояние, отделявшее ее от наиболее передовых западноевропейских литератур.

Внося прогрессивные, просветитель­ные идеи в сознание читателей, зажигая их высокими гражданско-патриотическими чув­ствами, литература все более сближалась с жизнью общества, народа. В то же время она стала как бы коллективной творческой лабора­торией, в которой складывались необходимые формы литературного языка, совершенство­вался стих, вырабатывались средства и приемы отечественного искусства слова. Тем самым создавались условия для появления великого русского национального писателя— А. С. Пуш­кина (см. ст. «А. С. Пушкин»). Но литература XVIII в. имеет не только историческое значе­ние. Некоторые лучшие ее произведения со­храняют и до сих пор силу большой художест­венной выразительности.

И сейчас нельзя без живого волнения читать лучшие стихотворения Ломоносова, в особен­ности образцы его научной поэзии, многие вдох­новенные создания Державина. Нельзя не сме­яться над сценами старого помещичьего быта и злонравными персонажами, показанными Фонвизиным в его «Недоросле». Нельзя без горечи и гнева читать «Путешествие из Петер­бурга в Москву» Радищева, в котором ярко изображены картины зверского угнетения на­рода, придавленного бесчеловечным самодер­жавием и крепостничеством.