ТРИ ЦАРСТВА — МЕДНОЕ, СЕРЕБРЯНОЕ И ЗОЛОТОЕ

ТРИ ЦАРСТВА — МЕДНОЕ, СЕРЕБРЯНОЕ И ЗОЛОТОЕ

В то давнее время, когда мир божий наполнен был лешими, ведьмами да русалками, когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки, в то время жил-был царь по имени Горох с царицею Анастасьей Прекрасною; у них было три сына-царевича.

Сотряслась   беда   немалая — утащил   царицу   нечистый дух. Говорит царю большой сын:

—   Батюшка,   благослови   меня,   поеду   отыскивать   ма­тушку.

Поехал и пропал, три года про него ни вести, ни слуху не было.

Стал второй сын проситься:

—  Батюшка, благослови меня в путь-дорогу, авось мне посчастливится найти и брата и матушку.

Царь благословил; он поехал и тоже без вести пропал — словно в воду канул.

Приходит к царю меньшой сын Иван-царевич:

• Любезный батюшка, благослови меня в путь-дорогу; авось разыщу и братьев и матушку.
• Поезжай, сынок!

Иван-царевич пустился в чужедальнюю сторону; ехал, ехал и приехал к синю морю, остановился на бережку и думает: «Куда теперь путь держать?»

Вдруг прилетели на море тридцать три колпицы, ударились оземь и стали красные девицы — все хороши, а одна лучше всех; разделись и бросились в воду.

Много ли, мало ли они купались — Иван-царевич подкрался, взял у той девицы, что всех краше, кушачок и спрятал за пазуху.

Искупались девицы, вышли на берег, начали одеваться — одного ку­шачка нет.

• Ах, Иван-царевич,— говорит красавица,— отдай мой кушачок.
• Скажи прежде, где моя матушка?
• Твоя матушка у моего отца живет — у Ворона Вороновича. Ступай вверх по морю, попадется тебе серебряная птичка, золотой хохолок: куда она полетит, туда и ты иди.

Иван-царевич отдал ей кушачок и пошел вверх по морю; тут повстречал своих братьев, поздоровался с ними и взял с собою.

Идут они вместе берегом, увидали серебряную птичку, золотой хохолок, и побежали за ней следом. Птичка летела, летела и бросилась под плиту же­лезную, в яму подземельную.

—  Ну, братцы,— говорит Иван-царевич, благословите меня вместо отца, вместо матери; опущусь я в эту яму и узнаю, какова земля иноверная, не там ли наша матушка.

Братья его благословили, он сел на рели, полез в ту яму глубокую и спущался ни много, ни мало — ровно три года; спустился и пошел путем-дорогою.

Шел-шел, шел-шел, увидал медное царство; во дворце сидят тридцать три девицы-колпицы, вышивают полотенца хитрыми узорами,— городками с при-городками.

• Здравствуй,   Иван-царевич! — говорит   царевна   медного   царства.
• Куда идешь, куда путь держишь?
• Иду свою матушку искать.
• Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича; он хитер и мудёр, по горам, по долам, по вертепам, по облакам летал! Он тебя, добра молодца, убьет! Вот тебе клубочек, ступай к моей середней сестре — что она тебе ска­жет. Л назад пойдешь, меня не забудь.

  Иван-царевич покатил клубочек и пошел вслед за ним.

  Приходит в серебряное царство; там сидят тридцать три девицы-колпицы. Говорит царевна серебряного царства:

• Досолена русского духа было видом не видать, слыхом не слыхать, а нонче русский дух воочью проявляется! Что, Иван-царевич, от дела лытаешь али дела пытаешь?
• Ах, красная девица, иду искать матушку.
• Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича; и хитер он, и мудёр, по горам, по долам летал, по вертепам, по облакам носился! Эх, царевич, ведь он тебя убьет! Вот тебе клубочек, ступай-ка ты к меньшой моей сестре — что она тебе скажет:  вперед ли идти, назад ли вернуться?

• Приходит Иван-царевич к золотому царству; там сидят тридцать три девицы-колпицы, полотенца вышивают. Всех выше, всех лучше царевна золо­того царства — такая краса, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Говорит она:

• Здравствуй,  Иван-царевич! Куда идешь, куда путь держишь?
• Иду матушку искать.
• Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича; и хитер он, и мудёр, по горам, по долам летал, по вертепам, по облакам носился. Эх, царевич, ведь он тебя убьет! На тебе клубочек, ступай в жемчужное царство: там твоя мать живет. Увидя тебя, она возрадуется и тотчас прикажет: няньки-мамки, подай­те моему сыну зелена вина. А ты не бери; проси, чтоб дала тебе трехгодовалого вина, что в шкапу стоит, да горелую корку на закусочку. Не забудь еще: у мое­го  батюшки  есть  па  дворе два   чана   воды — одна   вода  сильная,   а другая малосильная; переставь их с места на место и напейся сильной воды.

• Долго царевич с царевной разговаривали и так полюбили друг друга, что и расставаться им не хотелось; а делать было нечего — попрощался Иван-царевич и отправился в путь-дорогу.

  Шел, шел, приходит к жемчужному царству. Увидала его мать, обрадова­лась и крикнула:

  -    Мамки-няньки!  Подайте моему сыну зелена вина.

  — Я  не пью  простого вина, подайте мне трехгодовалого, а на закуску горелую корку.

  Выпил трехгодовалого вина, закусил горелою коркою, вышел на широкий двор, переставил чаны с места на место и принялся сильную воду пить.

  Вдруг прилетает Ворон Воропович; был он светел, как ясный день, а увидал Ивана-царевича — и сделался мрачней темной ночи; опустился к чану и стал тянуть бессильную воду.

  Тем временем Иван-царевич пал к нему на крылья; Ворон Воронович взвился высоко-высоко, носил его и по долам, и по горам, и по вертепам, и об­лакам и начал спрашивать:

• Что тебе нужно, Иван-царевич? Хочешь — казной наделю?
  Ничего мне не надобно, только дай мне посошок-перышко.
• Нет, Иван-царевич! Больно в широки сани садишься.

• И опять понес его Ворон по горам и но долам, по вертепам и облакам. Иван-царевич крепко держится; налег всею своей тяжестью и чуть-чуть не обломил ему крылья. Вскрикнул тогда Ворон Воронович:

  Не ломай ты мои крылышки, возьми посошок-перышко!

  Отдал царевичу посошок-перышко; сам сделался простым вороном и полетел на крутые горы.

  А Иван-царевич пришел в жемчужное царство, взял свою матушку и пошел в обратный путь; смотрит — жемчужное царство клубочком свернулося да вслед за ним покатилося.

  Пришел в золотое царство, потом в серебряное, а потом и в медное, взял повел с собою трех прекрасных царевен, а те царства свернулись клубоч­ками да за ними ж покатилися. Подходит к релям и затрубил в золотую трубу.

  —  Братцы родные!  Если живы, меня не выдайте.

  Братья услыхали трубу, ухватились за рели и вытащили на белый свет душу красную девицу, медного царства царевну; увидали ее и начали меж собою ссориться: один другому уступить ее не хочет.

  —  Что вы бьетесь, добрые молодцы! Там есть еще лучше меня красная девица.

  Царевичи опустили рели и вытащили царевну серебряного царства. Опять начали спорить и драться; тот говорит:

• Пусть мне достанется!
  А другой:
• Не хочу! Пусть мои будет!

• — Не ссорьтесь, добрые молодцы, там есть краше меня девица.

  Царевичи перестали драться, опустили рели и вытащили царевну золото­го царства. Опять было принялись ссориться, да царевна-красавица тотчас остановила их:

  — Там ждет ваша матушка!

  Вытащили они свою матушку и опустили рели за Иваном-царевичем; подняли его до половины и обсекли веревки. Иван-царевич полетел в пропасть, крепко ушибся и полгода лежал без памяти; очнувшись, посмотрел кругом, припомнил все, что с ним сталося, вынул из кармана посошок-перышко и уда­рил им 6 землю. В ту ж минуту явилось двенадцать молодцев.

• Что, Иван-царевич, прикажете?
• Вынесть меня на вольный свет.

• Молодцы подхватили его под руки и вынесли на вольный свет.

  Стал Иван-царевич про своих братьев разведывать и узнал, что они давно поженились: царевна из медного царства вышла замуж за середпего брата, царевна из серебряного царства — за старшего брата, а его нареченная невеста ни за кого не идет. И вздумал на ней сам отец-старик жениться; собрал думу, обвинил свою жену в совете с злыми духами и велел отрубить ей голову; после казни спрашивает он царевну из золотого царства:

  — Идешь за меня замуж?

  —  Тогда пойду за тебя, когда сошьешь мне башмаки без мерки.
  Царь приказал клич кликать, всех и каждого выспрашивать: не сошьет ли кто царевне башмаков без мерки?

  На ту нору приходит Иван-царевич в свое государство, нанимается у одного старичка в работники и посылает его к царю:

  — Ступай, дедушка, бери на себя это дело. Я тебе башмаки сошью, только ты на меня не сказывай.

  Старик пошел к царю:

  — Я-де готов за эту работу взяться.

  Царь дал ему товару на пару башмаков и спрашивает:

• Да потрафишь ли ты, старичок?
• Не бойся, государь, у меня сын чеботарь.
• Воротясь домой, отдал старичок товар Ивану-царевичу; тот изрезал товар в куски, выбросил за окно, потом растворил золотое царство и вынул готовые башмаки:

  — Вот, дедушка, возьми, отнеси к царю. Царь обрадовался, пристает к невесте:

  —- Скоро ли к венцу ехать? Она отвечает:

  — Тогда за тебя пойду, когда сошьешь мне платье без мерки.

  Царь опять хлопочет, сбирает к себе всех мастеровых, дает им большие деньги, только чтоб платье без мерки сшили. Иван-царевич говорит старику:

  — Дедушка, иди к царю, возьми материю, я тебе платье сошью, только на меня не сказывай.

  Старик поплелся во дворец, взял атласов и бархатов, воротился домой и отдал царевичу. Иван-царевич тотчас за ножницы, изрезал на клочки все атласы и бархаты и выкинул за окно; растворил золотое царство, взял оттуда что ни есть лучшее платье и отдал старику:

• Неси во дворец!
  Царь радехонек:
• Что, невеста моя возлюбленная, не пора ли нам к венцу ехать?
  Отвечает царевна:

• А Иван-царевич поехал с царевной из золотого царства венчаться; обвенчались и стали жить-поживать, добра наживать.

  —  Тогда за тебя пойду замуж, когда возьмешь старикова сына да велишь в молоке сварить.

  Царь не задумался, отдал приказ — и в тот же день собрали со всякого двора по ведру молока, налили большой чан и вскипятили на сильном огне.

  Привели Ивана-царевича; начал он со всеми прощаться, в землю кланять­ся; бросили его в чан; он раз нырнул, другой нырнул, выскочил вон — и сде­лался таким красавцем, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Говорит царевна:

  —  Посмотри-ка, царь! За кого мне замуж идти: за тебя ли, старого, или за него, доброго молодца?

  Царь подумал: «Если и я в молоке искупаюся, таким же красавцем сделаюся!»

  Бросился в чан и сварился в молоке.