. ПОДИ ТУДА — НЕ ЗНАЮ КУДА, ПРИНЕСИ ТО - НЕ ЗНАЮ ЧТО
  
Азбука  Физкультура малышам

Детская Энциклопедия

Статистика

ПОДИ ТУДА — НЕ ЗНАЮ КУДА, ПРИНЕСИ ТО - НЕ ЗНАЮ ЧТО

ПОДИ ТУДА — НЕ ЗНАЮ КУДА, ПРИНЕСИ ТО - НЕ ЗНАЮ ЧТО

В некотором государстве жил-был король, холост-неженат, и была у него целая рота стрельцов; на охоту стрельцы ходили, пере­летных птиц стреляли, государев стол дичью снабжали.

В той роте служил стрелец-молодец, по имени Федот; метко в цель попадал, почитай — николи промаху не давал, и за то любил его король пуще всех его товарищей.

Случилось ему в одно время пойти на охоту раным-ранехонько, на самой зоре; зашел он в темный, густой лес и видит: сидит на дереве горлица. Федот навел ружье, прицелился, выпалил — и пере­шиб птице крылышко; свалилась птица с дерева на сырую землю.

Поднял ее стрелок, хочет оторвать голову да положить в сумку. И возговорит ему горлица:

— Ах, стрелец-молодец,  не срывай моей буйной головушки, не своди меня с белого света; лучше возьми меня живую, принеси в свой дом. посади на окошечко и смотри: как только найдет на меня дремота, в ту самую пору ударь меня правой рукою наотмашь — и добудешь себе великое счастье!

Крепко удивился стрелок. «Что такое? — думает.— С виду совсем птица, а говорит человеческим голосом! Прежде со мной такого случая никогда не бывало...»

Принес птицу домой, посадил па окошечко, а сам стоит-дожидается. Прошло немного времени, горлица положила свою головку под крылышко и задремала; стрелок поднял правую руку, ударил ее наотмашь легохонько — пала горлица наземь и сделалась душой-девицей, да такою прекрасною, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать! Другой подобной красавицы во всем свете не бывало!

Говорит она добру молодцу, королевскому стрельцу:

—           Умел ты меня достать, умей и жить со мною; ты мне будешь наре­ченный муж, а я тебе богоданная жена!

На том они и поладили; женился Федот и живет себе — с молодой женой потешается, а службы не забывает; каждое утро ни свет ни заря возьмет свое ружье, пойдет в лес, настреляет разной дичи и отнесет на королевскую кухню.

Видит жена, что от той охоты весь он измаялся, и говорит ему:

—           Послушай, друг, мне тебя жалко: каждый божий день ты беспокоишь­ся, бродишь по лесам да по болотам, завсегда мокрехонек домой ворочаешь­ся, а пользы  нам нет никакой. Это что за ремесло!  Вот я  так знаю такое, что без барышей не останешься. Добудь-ка рублей сотню-другую, все дело поправим.

Бросился Федот по товарищам: у кого рубль, у кого два занял и собрал как раз двести рублей. Принес к жене.

Ну,— говорит она,— купи теперь на все эти деньги разного шелку.
Стрелец купил на двести рублей разного шелку. Она взяла и сказывает:

Не тужи, молись богу да ложись спать; утро вечера мудренее!
Муж заснул, а жена вышла на крылечко, развернула свою волшебную книгу — и тотчас явились перед ней два неведомых молодца: что угодно — приказывай!

—           Возьмите вот этот шелк и за единый час сделайте мне ковер, да такой чудный, какого в целом свете не видывано; а на ковре бы все королевство было вышито, и с городами, и с деревнями, и с реками,  и с озерами.

Принялись они за работу и не только в час, а в десять минут изготовили ковер — всем на диво; отдали его стрельцовой жене и вмиг исчезли, словно их и не было! Наутро отдает она ковер мужу.

—           На,— говорит,— понеси   на   гостиный   двор   и   продай   купцам,   да смотри: своей цены не запрашивай, а что дадут, то и бери.

Федот взял ковер, развернул, повесил на руку и пошел по гостиным рядам. Увидал один купец, подбежал и спрашивает:

Послушай, почтенный! Продаешь, что ли?

Продаю.

А что стоит?

Ты торговый человек, ты и цену уставляй.

Вот купец думал, думал, не может оценить ковра да и только! Подско­чил другой купец, за ним третий, четвертый... и собралась их толпа великая, смотрят на ковер, дивуются, а оцепить пе могут.

В то время проезжал мимо гостиных рядов дворцовый комендант, усмот­рел толпу, и захотелось ему разузнать: про что толкует купечество? Вылез из коляски, подошел и говорит:

—           Здравствуйте, купцы-торговцы, заморские гости! О чем речь у вас?

—           Так и так, ковра оценить не можем.
Комендант посмотрел на ковер и сам дался диву.

Послушай, стрелец,— говорит он,— скажи мне по правде по истин­
ной, откуда добыл ты такой славный ковер?

Моя жена вышила.

Сколько ж тебе дать за него?

Я  и сам  цены  не ведаю; жена наказала не торговаться,  а сколько дадут — то и наше!

Ну, вот тебе десять тысяч!

Стрелец взял деньги и отдал ковер, а комендант этот завсегда при короле находился — и пил и ел за его столом. Вот он поехал к королю обедать и ковер повез:

—           Не угодно ль вашему величеству посмотреть, какую славную вещь купил я сегодня?

Король взглянул — все свое царство словно на ладони увидел; так и ахнул!

—           Вот это ковер!  В жизнь мою  такой  хитрости не  видывал.  Ну,  ко­мендант, что хочешь, а ковра тебе не отдам.

Сейчас вынул король двадцать пять тысяч и отдал ему из рук в руки, а ковер во дворце повесил.

«Ничего,— думает комендант,— я себе другой, еще лучше закажу».

Сейчас поскакал к стрельцу, разыскал его избушку, входит в светлицу, и как только увидал Стрельцову жену — в ту ж минуту и себя, и свое дело позабыл, сам по ведает, зачем приехал; перед ним такая красавица, что век бы очей не отвел, все бы смотрел да смотрел! Глядит он на чужую жену, а в голове дума за думой: «Где это видано, где это слыхано, чтобы простой солдат да таким сокровищем обладал? Я хоть и при самом короле служу и генеральский чин на мне поло/кон, а такой красоты нигде не видывал!»

Насилу комендант опомнился, нехотя домой убрался. С той поры, с того времени совсем не свой сделался: и во сне и наяву только и думает, что о пре­красной стрельчихе; и ест — не заест, и пьет — не запьет, все она представля­ется!

Заприметил король и стал его выспрашивать:

Что с тобой подеялось? Аль кручина какая?

Ах, ваше величество! Видел я у стрельца жену, такой красоты во всем свете нет; все об ней думаю; и не заесть и не запить, никаким снадобьем не заворожить!

Пришла королю охота самому полюбоваться, приказал заложить коляску и поехал в стрелецкую слободу. Входит в светлицу, видит — красота невообра­зимая! Кто ни взглянет — старик ли, молодой ли, всякий без ума влюбится. Защемила его зазноба сердечная.

«Чего,— думает про себя,— хожу я холост-неженат? Вот бы мне женить­ся на этой красавице; зачем ей быть стрельчихою? Ей на роду написано быть королевою».

Воротился король во дворец и говорит коменданту:

—           Слушай!  Сумел ты показать мне Стрельцову жену —-красоту нево­образимую; теперь сумей извести ее мужа. Я сам на ней хочу жениться... А не изведешь, пеняй на себя; хоть ты и верный мой слуга, а быть тебе на виселице!

Пошел комендант, пуще прежнего запечалился; как стрельца поре­шить — не придумает.

Идет он пустырями, закоулками, а навстречу ему баба-яга:

Стой, королевский слуга! Я все твои думки ведаю; хочешь, пособлю твоему горю неминучему?

Пособи, бабушка! Что хочешь, заплачу.

Сказан тебе королевский указ, чтобы извел ты Федота-стрельца. Это дело бы неважное: сам-то он прост, да жена у него больно хитра! Ну, да мы загадаем такую загадку, что не скоро справится. Воротись к королю и скажи:

за тридевять земель, в тридесятом царстве есть остров; на том острове ходит олень— золотые рога. Пусть король наберет пол сотню матросов —самых негодных, горьких пьяниц, и велит изготовить к походу старый, гнилой ко­рабль, что тридцать лет в отставке числится; на том корабле пусть пошлет Федота-стрельца добывать оленя — золотые рога. Чтоб добраться до острова, надо плыть ни много, ни мало — три года, да назад с острова — три года, итого шесть лет. Вот корабль выступит в море, .месяц прослужит, а там и потонет: и стрелец и матросы — все на дно пойдут!

Комендант выслушал эти речи, поблагодарил бабу-ягу за науку, наградил ее золотом и бегом к королю.

—           Ваше величество! — говорит.— Так и так — можно наверно стрельца извести.

Король согласился и тотчас отдал приказ по флоту: изготовить к походу старый, гнилой корабль, нагрузить его провизией на шесть лет и посадить на него пятьдесят матросов — самых распутных и горьких пьяниц. Побежали гонцы по всем кабакам, но трактирам, набрали таких матросов, что поглядеть любо-дорого: у кого глаза подбиты, у кого нос сворочон набок.

Как скоро доложили королю, что корабль готов, он в ту же минуту потребовал к себе стрельца:

—           Ну, Федот, ты у меня молодец, первый в команде стрелец; сослужи-ка мне службу, поезжай за тридевять земель, в тридесятое царство — там есть остров, на том острове ходит олень — золотые рога; поймай его живого и при­вези сюда.

Стрелец задумался; не знает, что и отвечать ему.

—           Думай — не думай,— сказал  король,— а коли но сделаешь дела, то мой меч — твоя  голова с плеч!

Федот повернулся налево кругом и пошел из дворца: вечером  приходит домой крепко печальный, не хочет и слова вымолвить. Спрашивает его жена:

—           О чем, милый, закручинился? Аль невзгода какая?
Он рассказал ей все сполна.

—           Так ты об этом печалишься? Есть о чем! Это службишка, не служба.
Молись-ка богу да ложись спать; утро вечера мудренее:  все будет сделано.

Стрелец лег и заснул, а жена его развернула волшебную книгу — и вдруг явились перед ней два неведомых молодца:

Что угодно, что надобно?

Ступайте вы за тридевять земель, в тридесятое царство — на остров, поймайте оленя — золотые рога и доставьте сюда.

Слушаем! К свету все будет исполнено.

Вихрем понеслись они на тот остров, схватили оленя — золотые рога, принесли его прямо к стрельцу на двор; за час до рассвета все дело покончили и скрылись, словно их и не было.

Стрельчиха-красавица разбудила своего мужа пораньше и говорит ему:

—           Поди посмотри — олень — золотые рога на твоем дворе гуляет. Бери его на корабль с собою, пять суток вперед плыви, на шестые назад поворачи­вай.

Стрелец посадил оленя в глухую, закрытую клетку и отвез на корабль.

—           Тут что? — спрашивают матросы.

—           Разные припасы и снадобья; путь долгий, мало ли что понадобится!
Настало время кораблю отчаливать от пристани, много народу пришло пловцов провожать, пришел и сам король, попрощался с Федотом и поставил его над всеми матросами за старшего.

Пятые сутки плывет корабль по морю, берегов давно не видать. Федот-стрелец приказал выкатить на палубу бочку вина в сорок ведер и говорит матросам:

—           Пейте, братцы! Не жалейте; душа — мера!

А они тому и рады, бросились к бочке и давай вино тянуть, да так натяну­лись, что тут же возле бочки попадали и заснули крепким сном. Стрелец взялся па руль, поворотил корабль к берегу и поплыл назад; а чтоб матросы про то не сведали — знай с утра до вечера вином их накачивает: только они с перепоя глаза продерут, как уж новая бочка готова — не угодно ль опохме­литься.

Как раз на одиннадцатые сутки привалил корабль к пристани, выкинул флаг и стал палить из пушек. Король услыхал пальбу и сейчас на пристань — что там такое? Увидал стрельца, разгневался и накинулся на него со всей жёсточью:

Как ты смел до сроку назад воротиться?

А куда ж мне деваться, ваше величество? Пожалуй, иной дурак десять лет в морях проплавает да путного ничего не сделает, а мы вместо шести лет всего-навсего десять суто проездили, да свое дело справили: не угодно ль взглянуть на оленя — золотые рога?

Тотчас сняли с корабля клетку, выпустили златорогого оленя; король видит, что стрелец прав, ничего с него не возьмешь! Позволил ему домой идти, а матросам, которые с ним ездили, дал свободу на целые шесть лет; никто не смей их и на службу спрашивать, по тому самому, что они уж эти годы заслу­жили.

На другой день призвал король коменданта, напустился на него с уг­розами.

Что ты,— говорит,— али шутки со мной шутишь? Видно, тебе голова твоя не дорога! Как знаешь, а найди случай, чтоб можно было Федота-стрельца злой смерти предать.

Ваше   королевское   величество!   Позвольте   подумать:   авось   можно поправиться.

Пошел комендант пустырями да закоулками, навстречу ему баба-яга:

Стой,   королевский  слуга!   Я   твои   думки   ведаю;   хочешь,   пособлю твоему горю?

Пособи, бабушка! Ведь стрелец вернулся и привез оленя — золотые рога.

Ох, уж слышала! Сам-то он  простой человек, извести его нетрудно бы — все равно что щепоть табаку понюхать! Да жена у него больно хитра. Ну да мы загадаем ей иную загадку, с которой не так скоро справится. Ступай к королю и скажи: пусть пошлет он стрельца туда — не знаю куда, принести то — не знаю что. Уж этой задачи он во веки веков не выполнит: или совсем без вести пропадет, или с пустыми руками назад придет.

Комендант наградил бабу-ягу золотом и побежал к королю; король выслушал и велел стрельца позвать.

—         Ну, Федот! Ты у меня молодец, первый в команде стрелец. Сослужил ты мне одну службу: достал оленя — золотые рога; сослужи и другую: поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что! Да помни: коли не прине­сешь, то мой меч — твоя голова с плеч!

Стрелец повернулся налево кругом и пошел из дворца; приходит домой печальный, задумчивый. Спрашивает его жена:

Что, милый, кручинишься? Аль еще невзгода какая?

Эх,— говорит,— одну   беду   с   шеи   свалил,   а   другая   навалилася; посылает меня король туда — не знаю куда, велит принести то — не знаю что.

Через твою красу все напасти несу!

Да, это служба немалая! Чтоб туда добраться, надо девять лет идти да  назад  девять итого восемнадцать  лет;  а  будет  ли   толк  с  того — бог ведает!

Что же делать, как же быть?

—           Молись  богу  да  ложись  спать;   утро  вечера  мудренее.   Завтра   все узнаешь.

Стрелец лег спать, а жена его дождалась ночи, развернула волшебную книгу — и тотчас явились перед ней два молодца:

Что угодно, что надобно?

Не ведаете ли: как ухитриться да пойти туда — не знаю куда, при­ нести то — не знаю что?

Нет, не ведаем!

Она закрыла книгу — и молодцы с глаз исчезли. Поутру будит стрельчиха своего мужа:

—           Ступай к королю, проси золотой казны на дорогу — ведь тебе восьмнадцать лет странствовать, а получишь деньги, заходи со мной проститься.

Стрелец побывал у короля, получил из казначейства целую кису золота и приходит с женой прощаться. Она подает ему ширинку и мячик:

—           Когда выйдешь  из  города, брось этот мячик перед собою;  куда он покатится — туда и ты ступай. Да вот тебе мое рукоделье: где бы ты ни был, а как станешь умываться завсегда утирай лицо этою ширинкою.

Попрощался стрелец с своей женой и товарищами, поклонился на все четыре стороны и пошел за заставу. Бросил мячик перед собою; мячик катится да катится, а оп за ним следом идет.

Прошло с месяц времени, призывает король коменданта и говорит ему:

—           Стрелец отправился на восьмнадцать лет по белу свету таскаться, и по всему видно, что не быть ему живому. Ведь восьмнадцать лет не две недели; мало ли  что в дороге случится! Денег у него много; пожалуй,  разбойники нападут, ограбят да злой смерти предадут. Кажись, можно теперь за его жену приняться. Возьми-ка ты мою коляску, поезжай в стрелецкую слободку и при­вези ее во дворец!

Комендант поехал в стрелецкую слободку, приехал к стрельчихе-красавице, вошел в избу и говорит:

—           Здравствуй, умница, король приказал тебя во дворец представить.
Приезжает она во дворец; король встречает ее с радостию, ведет в палаты раззолоченные и говорит таково слово:

—           Хочешь ли быть королевою? Я тебя замуж возьму.

Где же это видано, где же это слыхано: от живого мужа жену отбивать!
Каков ни на есть, хоть простой стрелец, а мне он — законный муж.

Не пойдешь охотою, возьму силою!

Красавица усмехнулась, ударилась об пол, обернулась горлицей и улете­ла в окно.

Много царств и земель прошел стрелец, а мячик все катится. Где река встретится, там мячик мостом перебросится; где стрельцу отдохнуть захо­чется, там мячик пуховой постелью раскинется.

Долго ли, коротко ли,— скоро сказка сказывается, не скоро дело дела­ется,— приходит стрелец к большому, великолепному дворцу; мячик дока­тился до ворот и пропал.

Вот стрелец подумал-подумал: «Дай пойду прямо!» Вошел по лестнице в покои; встречают его три девицы неописанной красоты:

Откуда и зачем, добрый человек, пожаловал?

Ах, красные девицы, не дали мне с дальнего походу отдохнуть, да начали спрашивать. Вы бы прежде меня накормили-напоили, отдохнуть поло­жили, да тогда бы и вестей спрашивали.

Они тотчас собрали на стол, посадили его, накормили-напоили и спать уложили.

Стрелец выспался, встает с мягкой постели; красные девицы несут к нему умывальницу и шитое полотенце. Он умылся ключевой водой, а полотенца не принимает.

У меня,— говорит,— своя ширинка; есть чем лицо утереть.
Вынул ширинку и стал утираться. Спрашивают его красные девицы:

Добрый человек! Скажи: откуда достал ты эту ширинку?

Мне ее жена дала.

Стало быть, ты женат на нашей родной сестрице!

Кликнули мать-старушку; та как глянула на ширинку, в ту ж минуту признала:

—           Это моей дочки рукоделье!

Начала у гостя расспрашивать-разведывать; он рассказал ей, как же­нился на ее дочери и как царь послал его туда — не знаю куда, принести то — не знаю что.

—           Ах, зятюшка! Ведь про это диво даже я не слыхивала! Постой-ка, авось мои слуги ведают.

Вышла старуха на крыльцо, крикнула громким голосом, и вдруг — откуда только взялись! — набежали всякие звери, налетели всякие птицы.

—           Гой есте, звери лесные и птицы воздушные! Вы, звери, везде рыскаете; вы, птицы, всюду летаете: не слыхали ль, как дойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что?

Все звери и птицы в один голос отвечали:

—           Нет, мы про то не слыхивали!

ДАЛЕЕ

ПОИСК
Block title
РАЗНОЕ