ВЕЩИЙ СОН

ВЕЩИЙ СОН

Жил-был купец, у него было два сына: Дмитрий да Иван. Раз, благословляя их на ночь, сказал им отец:

— Ну, дети, кому что во сне привидится — поутру мне поведайте; а кто утаит свой сон, того казнить велю.

Вот наутро приходит старший сын и сказывает отцу:

— Снилось мне, батюшка, будто брат Иван высоко летал но поднебесью  на двенадцати орлах; да еще будто пропала у тебя любимая овца.

• А тебе, Ваня, что привиделось?
• Не скажу! — отвечал Иван.

Сколько отец ни принуждал его, он уперся и на все увещания одно твердил: «не скажу!» да «не скажу!». Купец рассердился, позвал своих при­казчиков и велел взять непослушного сына, раздеть донага и привязать к столбу на большой дороге.

Приказчики схватили Ивана и, как сказано, привязали его нагишом к столбу крепко-накрепко. Плохо пришлось доброму молодцу: солнце печет его, комары кусают, голод и жажда измучили.

Случилось ехать но той дороге молодому царевичу; увидал он купеческого сына, сжалился и велел освободить его, нарядил в свою одежу, привез к себе во дворец и начал расспрашивать:

• Кто тебя  к столбу привязал?
• Родной отец прогневался.
• Чем же ты провинился?
• Не хотел рассказать ему, что мне во сне привиделось.
• Ах, как же глуп твой отец, за такую безделицу да так жестоко наказы­вать... А что тебе снилось?
• Не скажу, царевич!
• Как не скажешь? Я тебя от смерти избавил, а ты мне грубить хочешь?Говори сейчас, по то худо будет.
• Отцу не сказал и тебе не скажу!

Царевич приказал посадить его в темницу; тотчас прибежали солдаты и отвели его, раба божьего, в каменный мешок.

Прошел год, вздумал царевич жениться, собрался и поехал в чужедальнее государство свататься па Клене Прекрасной. У того царевича была родная сестра, и вскоре после его отъезда случилось ей гулять возле самой темницы.

Увидал ее в окошечко Иван, купеческий сын, и закричал громким голо­сом:

— Смилуйся, царевна, выпусти меня на волю; может, и я пригожуся!
Ведь я знаю, что царевич поехал на Клене Прекрасной свататься; только без меня ему не жениться, а разве головой поплатиться. Чай, сама слышала, какая хитрая Елена Прекрасная и сколько женихов на тот свет спровадила.

—  А ты берешься помочь царевичу?

— Помог бы, да крылья у сокола связаны.

Царевна тотчас же отдала приказ выпустить его из темницы.

Иван, купеческий сын, набрал себе товарищей, и было всех их и с Иваном двенадцать человек, а похожи друг на дружку, словно братья родные,— рост в рост, голос в голос, волос в волос. Нарядились они в одинаковые кафтаны, по одной мерке шитые, сели на добрых коней и поехали в путь-дорогу.

Ехали день, и два, и три; на четвертый подъезжают к дремучему лесу, и послышался им страшный крик.

—  Стойте, братцы! — говорит Иван.— Подождите немножко, я на тот шум пойду.

Соскочил с коня и побежал в лес; смотрит — на поляне три старика ругаются.

• Здравствуйте, старые! Из-за чего у вас спор?
• Эх, младой юноша! Получили мы от отца в наследство три диковинки: шапку-невидимку, ковер-самолет и сапоги-скороходы; да вот уже семьдесят лет как спорим, а поделиться никак не можем.
• Хотите, я вас разделю?
• Сделай милость!

Иван, купеческий сын, натянул свой тугой лук, наложил три стрелочки и пустил в разные стороны; одному старику велит направо бежать, другому — налево, а третьего посылает прямо:

—  Кто из вас первый принесет стрелу, тому шапка-невидимка достанет­ся; кто второй явится, тот ковер-самолет получит; а последний пусть возьмет сапоги-скороходы.

Старики побежали за стрелками; а Иван, купеческий сын, забрал все диковинки и вернулся к своим товарищам.

—  Братцы,— говорит,— пускайте своих добрых коней на волю да сади­тесь ко мне на ковер-самолет.

Живо уселись все на ковер-самолет и полетели в царство Елены Пре­красной.

Прилетели к ее стольному городу, опустились у заставы и пошли разы­скивать царевича. Приходят на его двор.

• Что вам надобно? — спросил царевич.
• Возьми нас, добрых молодцев, к себе на службу; будем тебе радеть и добра желать от чистого сердца.

Царевич принял их на свою службу и распределил кого в повара, кого в конюхи, кого куда.

В тот же день нарядился царевич по-праздничному и поехал представ­ляться Елене Прекрасной. Она его встретила ласково, угостила всякими ествами и дорогими напитками и потом стала спрашивать:

• А скажи, царевич, по правде, зачем к нам пожаловал?
• Да хочу, Елена Прекрасная, за тебя посвататься; пойдешь ли за меня замуж?
• Пожалуй,   я  согласна;   только  выполни   наперед  три   задачи.   Если выполнишь — буду  твоя,   а  нет — готовь  свою  голову  под  острый  топор.
• Задавай задачу!
• Будет у  меня завтра;  а что — не скажу;  ухитрись-ка,  царевич,  да принеси к моему незнаемому свое под пару.

Воротился царевич на свою квартиру в большой кручине и печали. Спрашивает его Иван, купеческий сын:

—  Что, царевич, не весел? Али чем досадила Елена Прекрасная? Поде­лись своим горем со мною; тебе легче будет.

• Так и так,— отвечает царевич,— задала мне Елена Прекрасная такую задачу, что ни один мудрец в свете не разгадает.
• Ну, это еще небольшая беда! Молись-ка богу да ложись спать; утро
  вечера мудренее, завтра дело рассудим.

Царевич лег спать, а Иван, купеческий сын, надел шапку-невидимку да сапоги-скороходы и марш во дворец к Елене Прекрасной; вошел прямо в почи­вальню и слушает. Тем временем Елена Прекрасная отдавала такой приказ своей любимой служанке:

—  Возьми эту дорогую материю и отнеси к башмачнику; пусть сделает башмачок на мою ногу, да как можно скорее.

Служанка побежала куда приказано, а следом за ней и Иван пошел.

Мастер тотчас же за работу принялся, живо сделал башмачок и поставил на окошко; Иван, купеческий сын, взял тот башмачок и спрятал потихоньку в карман.

Засуетился бедный башмачник — из-под носу пропала работа; уж он искал, искал, все уголки обшарил — все понапрасну! «Вот чудо! — думает.— Никак, нечистый со мной пошутил?» Нечего делать, взялся опять за иглу, сработал другой башмачок и понес к Елене Прекрасной.

—  Экий ты мешкотный! — сказала Елена Прекрасная.— Сколько време­ни за одним башмаком провозился!

Села она за рабочий столик, начала вышивать башмак золотом, крупным жемчугом унизывать, самоцветными камнями усаживать.

А Иван тут же очутился, вынул свой башмачок и сам то же делает: какой она возьмет камушек, такой и он выбирает; где она приткнет жемчужину, там и он насаживает.

Кончила работу Елена Прекрасная, улыбнулась и говорит:

—  С чем-то царевич завтра покажется?

«Подожди,— думает Иван,— еще неведомо, кто кого перехитрит!» Воротился  домой  и лег  спать;  на заре  на утренней  встал  он, оделся и пошел будить царевича; разбудил и дает ему башмачок:

—  Поезжай,— говорит,— к Елене Прекрасной и кажи башмачок — это ее первая задача!

Царевич умылся, принарядился и поскакал к невесте; а у ней гостей собрано полны комнаты — все бояре да вельможи, люди думные. Как приехал царевич, тотчас заиграла музыка, гости с мест повскакивали, солдаты на караул сделали.

Елена Прекрасная вынесла башмачок, крупным жемчугом унизанный, самоцветными камнями усаженный; а сама глядит на царевича, усмехается. Говорит ей царевич:

—  Хорош башмак, да без пары ни на что не пригоден! Видно, подарить тебе другой такой же!

С этим словом вынул он из кармана другой башмачок и положил его на стол. Тут все гости в ладоши захлопали, в один голос закричали:

• Аи да царевич! Достоин жениться на нашей государыне, на Елене Прекрасной.
• А   вот   увидим! — отвечала   Елена   Прекрасная.— Пусть   исполнит другую задачу.

Вечером поздно воротился царевич домой еще пасмурней преж­него.

—  Полно, царевич, печалиться! — сказал ему Иван, купеческий сын.—Молись-ка богу да ложись спать; утро вечера мудренее.

Уложил его в постель, а сам надел сапоги-скороходы да шапку-невидимку и побежал во дворец к Елене Прекрасной. Она в то самое время отдавала при­каз своей любимой служанке:

—  Сходи поскорей на птичий двор да принеси мне уточку.

Служанка побежала на птичий двор, и Иван за нею; служанка ухватила уточку, а Иван селезня, и тем же путем назад пришли.

Елена Прекрасная села за рабочий столик, взяла утку, убрала ей крылья лентами, хохолок бриллиантами; Иван, купеческий сын, смотрит да то же творит над селезнем.

На другой день у Елены Прекрасной опять гости, опять музыка; выпусти­ла она свою уточку и спрашивает царевича:

• Угадал ли мою задачу!
• Угадал,  Елена  Прекрасная!   Вот к  твоей  уточке  пара,— и  пускает тотчас селезня...

Тут все бояре в один голос крикнули:

• Ай да молодец царевич! Достоин взять за себя Елену Прекрасную.
• Постойте, пусть исполнит наперед третью задачу.

Вечером воротился царевич домой такой пасмурный, что и говорить не хочет.

—  Не тужи, царевич, ложись лучше спать; утро вечера мудренее,— ска­зал Иван, купеческий сын.

Сам поскорей надел шапку-невидимку да сапоги-скороходы и побежал к Елене Прекрасной. А она собралась на синее море ехать, села в коляску и во всю прыть понеслася; только Иван, купеческий сын, ни на шаг не отстает.

Приехала Елена Прекрасная к морю и стала вызывать своего дедушку. Волны заколыхалися, и поднялся из воды старый дед — борода у него золотая, на голове волосы серебряные. Вышел он на берег:

—  Здравствуй, внучка! Давненько я с тобою не виделся; поищи-ка у меня в головушке.— Лег к ней на колени и задремал сладким сном; Елена Пре­красная ищет у деда в голове, а Иван, купеческий сын, у ней за плечами стоит.

Видит она, что старик заснул, и вырвала у него три серебряных волоса; а Иван, купеческий сын, не три волоса, целый пучок выхватил. Дед проснулся и закричал:

—  Что ты, с ума сошла? Ведь больно!

—  Прости, дедушка! Давно тебя не чесала, все волоса перепутались.
Дед успокоился и  немного погодя опять захрапел.  Елена  Прекрасная

вырвала у него три золотых волоса, а Иван, купеческий сын, схватил его за бороду и чуть не всю оторвал.

Страшно вскрикнул дед, вскочил на ноги и бросился в море.

«Теперь царевич попался! — думает Елена Прекрасная.— Таких волос ему не добыть».

На следующий день собрались к ней гости; приехал и царевич. Елена Прекрасная показывает ему три волоса серебряные да три золотые и спраши­вает:

• Видал ли ты где этакое диво?
• Нашла чем хвастаться! Хочешь, я тебе целый пучок подарю.
  Вынул и подал ей клок золотых волос да клок серебряных.
  Рассердилась Елена Прекрасная, побежала в свою почивальню и стала смотреть в волшебную книгу: сам ли царевич угадывает или кто ему помогает! И видит по книге, что не он хитер, а хитер его слуга — Иван, купеческий сын. Воротилась к гостям и пристала к царевичу:
• Пришли-де ко мне своего любимого слугу.
• У меня их двенадцать.
• Пришли того, что Иваном зовут.
• Да их всех зовут Иванами.

— Хорошо,— говорит,— пусть все приедут! — А в уме держит: «Я и без тебя найду виноватого!»

Отдал  царевич приказание — и  вскоре  явились во  дворец  двенадцать

добрых молодцев, его верных слуг; все на одно лицо, рост в рост, голос в голос, волос в волос.

• Кто из вас большой? — спросила Елена Прекрасная.
  Они разом все закричали:
• Я большой! Я большой!

«Ну,— думает она, тут спроста ничего не узнаешь!» — и велела подать одиннадцать простых чарок, а двенадцатую золотую, из которой завсегда сама пила; налила те чарки дорогим вином и стала добрых молодцев потчевать.

Никто из них не берет простой чарки, все к золотой потянулись и давай ее вырывать друг у друга; только шуму наделали да вино расплескали!

Видит Елена Прекрасная, что штука ее не удалася; велела этих молодцев накормить-напоить и спать во дворце положить.

Вот ночью, как уснули все крепким сном, она пришла к ним с своею волшебною книгою, глянула и ту книгу и тотчас узнала виновного; взяла ножницы и остригла у него висок.

«По этому знаку я его завтра узнаю и велю казнить».

Поутру проснулся Иван, купеческий сын, взялся рукой за голову — а висок-то острижен; вскочил он с постели и давай будить товарищей;

—-   Полно спать, беда близко! Верите-ка ножницы да стригите виски.

Через час времени позвала их к себе Елена Прекрасная и стала отыски­вать виноватого; что за чудо? На кого ни взглянет — у всех виски острижены. С досады ухватила она свою волшебную книгу и забросила в печь.

После того нельзя было ей отговариваться, надо было выходить замуж за царевича. Свадьба была веселая; три дня народ без просыпу пьянствовал, три дня кабаки и харчевни стояли отворены — кто хошь приходи, ней и ешь на казенный счет!

Как покончились пиры, царевич собрался с молодого женою ехать в свое государство: а двенадцать добрых молодцев вперед отпустил.

Вышли они за город, разостлали ковер-самолет, сели и поднялись выше облака ходячего; летели, летели и опустились как раз у того дремучего лесу, где своих добрых коней покинули.

Только успели сойти с ковра, глядь — бежит к ним старик со стрелкою. Иван, купеческий сын, отдал ему шапку-невидимку. Вслед за тем прибежал другой старик и получил ковер-самолет: а там и третий — этому достались сапоги-скороходы.

Говорит Иван своим товарищам:

—  Седлайте, братцы, лошадей, нора в путь отправляться.

Они тотчас изловили лошадей, оседлали их и поехали в свое отечество. Приехали и прямо к царице явились; та им сильно обрадовалась, расспро­сила о своем родном братце, как он женился и скоро ль домой будет?

• Чем же вас,— спрашивает,— за такую службу наградить?
  Отвечает Иван, купеческий сын:
• Посади меня в темницу, на старое место.

Как его царевна ни уговаривала, он таки настоял на своем; взяли его солдаты и отвели в темницу.

Через месяц приехал царевич с молодою супругою; встреча была торже­ственная: музыка играла, в пушки палили, в колокола звонили, народу собралось столько, что хоть по головам ступай!

Пришли бояре и всякие чины представляться царевичу; он осмотрелся кругом и стал спрашивать:

• Где же  Иван, мой верный слуга?
• Он,— говорят,- в темнице сидит.
• Как в темнице? Кто смел посадить?
  Докладует ему царевна:
• Ты же сам, братец,  на  него опалился и велел держать  в  крепком заточении. Помнишь, ты его про какой-то сон расспрашивал, а он сказать не хотел.
• Неужли ж это он?
• Он самый: я его на время к тебе отпускала.

• Царевич приказал привести Ивана, купеческого сына, бросился к нему на шею и просил не попомнить старого зла.

  — А знаешь, царевич,— говорит ему Иван,— все, что с тобою случилося, мне было наперед ведомо; все это я во сне видел; оттого тебе и про сон не ска­зывал.

  Царевич наградил его генеральским чином, наделил богатыми именьями и оставил во дворце жить.

  Иван, купеческий сын, выписал к себе отца и старшего брата, и стали они все имеете жить-поживать, добра наживать.